В изоляции
Шрифт:
Я открываю глаза, смотрю вниз на край обрыва, и что-то привлекает моё внимание. Среди льда и камней просматривается какой-то тёмный объект. Когда я прищуриваюсь, то понимаю, что этот тёмный объект на самом деле нога Старка. Я смотрю на его лицо и на то, как расположено его тело. Похоже, нога сломана, возможно, раздроблена. Вывернута под неестественным углом и застряла между камней. Даже со всей силой Старка, он не сможет вытащить ногу.
Он в ловушке, как и я.
Эта мысль приносит мне лишь небольшое утешение. По крайней мере, я, находясь в беспомощном
Но они всё равно узнают, что я пережил участников из других кланов Чикаго. Может, Ринальдо этого хватит, чтобы получить то, что он хочет. Для меня это не должно иметь никакого значения, но имеет. Я здесь не для себя, я здесь, чтобы Ринальдо мог победить. Я вообще больше не должен был участвовать.
— Это, блядь, должна была быть моя пенсия, — бормочу я себе под нос.
— Моя тоже, — говорит Старк с невесёлой усмешкой.
— Оу, да? — я опускаю голову, чтобы отдохнуть на снегу, и снова вздыхаю. — Тогда что ты здесь делаешь?
— Мой план – убить твою задницу.
Я закатываю глаза. На мой взгляд, весь этот стёб, который ветераны турнира считают таким интересным, просто утомителен. Все они так легкомысленны, но их непомерная кичливость раздражает и не имеет смысла. Это делает их похожими на персонажей из комиксов Марвел, которые по той же причине мне никогда не нравились. Там злодеи придумывали тщательно разработанные планы и заговоры только для того, чтобы в последнюю минуту герои каким-то нелепым образом просто сбегали.
Я отдавал предпочтение нехитрым приёмам – целься и стреляй.
— Я уже слышал это раньше, — замечаю я. — Все, кто когда-либо так говорили, плавают в реке Чикаго.
— А все, кому я когда-либо так говорил, лежат в могилах.
Я смотрю на него и пытаюсь его прочесть. Хотя эти слова и наглые, я не вижу той же самоуверенности в его лице. Он просто констатирует факты, а не бахвалится. И подтверждением этому является вся его история. Хотя, он давно не практиковался, а навыки со временем теряются.
— Наслышан об этом, — говорю ему, — но ты долгое время был вне игры.
Он не отвечает, и мы некоторое время молчим. Я продолжаю представлять Лиа и гадаю, что она делает прямо сейчас. Она должна была вернуться из своей поездки к матери и, наверное, уже дома в нашем коттедже. Прямо сейчас, она, вероятно, выводит нашу собаку, Фрейю, на послеобеденную прогулку в близлежащий лесочек. Интересно, где, по её мнению, нахожусь я.
Если я не вернусь, как долго она будет ждать? Дни? Недели? Попытается ли с кем-нибудь связаться, чтобы узнать, что со мной случилось? Кто-нибудь скажет ей правду?
Она здорово разозлится.
Я смотрю на Старка и задумываюсь, будет ли его девушка на него злиться. Она в курсе, что происходит, но облегчает ли это ситуацию? Он так долго был вне игры, и мне становится
Когда я спрашиваю, ответ меня не удивляет. Он сражается из-за неё и из-за сына. Я не знал, что Фрэнкс фактически держит их в заложниках, заставляя Старка участвовать в турнире. Я думал, он делает это ради денег, славы или чего-то подобного.
Когда он интересуется причинами моего здесь присутствия, то я не вижу никаких причин лгать.
— Меня попросил Ринальдо.
— Ты всегда делаешь то, что он просит? — удивляется Старк, глядя на меня.
— Практически всегда, — подтверждаю я.
— Почему ты?
Я улыбаюсь про себя, хотя, конечно, никакой радости не испытываю. Ринальдо уже выдвигал одного участника турнира, но парень встал у меня на пути, разозлил меня, и я всадил пулю ему в череп. Если бы у меня был хоть какой-то контроль над своим темпераментом или если бы этот парень просто находился в тот день где-нибудь в другом месте, меня бы здесь вообще не было.
— Я убил парня, который в противном случае убил бы меня, — признаюсь я, смотря в небо. Облачность достаточно плотная, чтобы скрыть солнце, и все надо мной серо.
— Ты убил одного из людей твоего босса?
Я просто смотрю на него в ответ. И не чувствую желания или необходимости повторяться.
— У тебя есть яйца, — замечает Старк.
— Он был мудаком, — говорю я.
— Таких вокруг полно. Ты не можешь их всех убить.
— Возможно, — я не уверен, что согласен с ним. Потому что действительно довольно хорош в устранении мудаков в моей жизни. Это легко, когда ты не чувствуешь раскаяния за то, что делаешь.
Вообще-то, когда мы говорим о том, как сюда попали, сходство слишком очевидно. Мы оба намеревались выйти из бизнеса, но вот мы здесь – замерзаем до смерти по причине, по которой никому из нас нет дела. Мы оба разделяем привязанность к покровителям, играющим видную роль в наших жизнях, что является причиной, почему я здесь. У Старка свои причины. Фрэнкс удерживает его женщину вместе с его сыном. В результате всех проведённых мной исследований, я мало что узнал о сыне Старка, кроме того, что он был возвращен в Штаты после того, как были убиты его мать и её муж. Я предполагал, что Фрэнкс использует его в качестве рычага воздействия на Старка. Я зашёл так далеко, что стал угрожать ребенку Старка непосредственно ему в лицо лишь для того, чтобы посмотреть, как он отреагирует. Он напал на меня прямо посреди турнирной встречи, подтвердив мои подозрения.
Себастьян Старк сражается за свою семью.
Ну, есть одно отличие. Хотя мне очень хочется жить и вернуться домой к Лиа, здесь я не из-за неё. Никто не угрожает её жизни, и у меня нет причин думать, что кто-нибудь ей навредит после моей смерти. Я здесь потому, что меня попросил Ринальдо, а что Ринальдо просит, я ему даю.
Это всё не важно. Никто из нас не выберется отсюда. Когда Старк вытаскивает детский рисунок семейной пары и маленького мальчика, мне становится интересно, понимает ли он это, и я решаю указать на очевидное.