В канкане по Каннам
Шрифт:
Здесь, в мерцающем тусклом свете фонаря, среди ничем не примечательных городских новостей пятидесятилетней давности им приходилось выискивать наименее скучные, а потом тащиться обратно в офис и пытаться засунуть толстую, негнущуюся подшивку в ксерокс, чтобы снять с нее копию.
В эту подборку очень часто попадали новости о закладке фундаментов давно снесенных зданий, а также выцветшие фотографии, на которых бледные футболисты, причесанные на косой пробор, махали неизвестными кубками со второго этажа открытых автобусов, а толпа фанатов в фетровых шляпах приветствовала
Скучно, конечно, но всякое бывает… Иногда подборка «В этот день…» давала своему автору шанс — неожиданный и очень серьезный. Двадцать лет назад заступивший на пост в подвале репортер «Меркьюри» сделал сенсационное открытие — предки находившегося в тот момент у власти президента США жили в Слэкмаклетуэйте. В результате семья, о которой шла речь, стала известна на весь город, эту историю подхватила национальная пресса, а самому репортеру предложили место в лондонской газете. Правда, с тех пор о нем никто не слышал, но это уже к делу не относится.
И Кейт потащила тяжеленный том к ксероксу, по пути размышляя, какая новость больше понравится читателям: закладка первого камня в фундамент автобусной станции вице-мэром города или торжественное открытие эстрады для оркестра в честь коронации королевы.
Путь к старому и капризному ксероксу пролегал мимо кабинета главного редактора, и Кейт увидела голову с копной темно-русых волос — Натаниэль Хард стоун скучал, прислонившись к оконному стеклу.
Вернувшись к себе, она увидела, что Даррен открывает коробку с пирогом.
— Ух ты, сколько осталось! Хочешь кусочек?
— Нет, спасибо.
Даррен взял нож, который теперь постоянно лежал в коробке, и отрезал себе большой кусок. Тонкими бледными пальцами с обкусанными ногтями, покрытыми черным лаком, он поднес пирог ко рту и принялся жевать.
— Потрясающе вкусно, — вздохнул он, любуясь ровным слоем красных ягод. — Один Бог знает, как Джоан это удается. А мы так и останемся в неведении.
Подняв чашки с эмблемой Торговой палаты Слэкмаклетуэйта за «павших товарищей», они принялись за работу.
— Что ты делаешь? — спросила Кейт у Даррена.
— Я знаю это как свои пять пальцев.
— Прости?
— Очередная идея нашего великого лидера, — застонал Даррен. — Хардстоун решил доказать, что старая поговорка неверна, и заставил Колина сфотографировать пальцы разных людей, перемешать снимки и проверить, смогут ли они найти среди них свои. Он считает, что это невозможно.
— Вот это да! А мы говорим о новостях национального масштаба!
— Да. Но основная его цель, конечно, — это привлечение рекламодателей, чей бизнес связан с руками: маникюрных салонов, хиромантов, саун с услугами только для мужчин… Думаю, в основном вот этих…
Кейт скорчила гримасу:
— А после пальцев я должен буду заняться приложением для «Ковромании».
— Я и не предполагала, что у тебя мания к коврам. Некоторое время они сидели молча, вглядываясь в пустоту.
— Не знаю, как ты, — задумчиво произнес Даррен, — а я уже давно скучаю по тем безумным историям, о которых мы когда-то писали. По крайней мере, это хоть как-то напоминало репортерскую работу.
— Как тот репортаж о «летающих тарелках» в Саутгейте? — улыбнулась Кейт.
Даррен захихикал, вспомнив о нем:
— Можно подумать, пришельцы из другой галактики, имей они возможность приземлиться где угодно на нашей планете, залетели бы сюда!
— Но ведь были неопровержимые доказательства, — напомнила ему Кейт. — Семидесятипятилетняя бабушка видела огромные облака, спускающиеся с неба, а кто-то, выходя из «Панч ап» (из «Панч ап»!), заметил яркий свет и странную дымку.
— Да, а помнишь ту женщину, которой пришельцы средь бела дня выстрелили в лицо лазером на выходе из торговой галереи? Я уж не говорю об НЛО, который сняла на портативную видеокамеру домохозяйка из Слэк-Боттома. Это был «потрясающий материал почти на восемь с половиной минут».
Они заулыбались, и дружба была восстановлена. Даррен, решив устроить себе полноценный перерыв на чай, взял «Миррор», а Кейт снова украдкой посмотрела в сторону кабинета редактора. Она видела, что Уэмисс старался изо всех сил, чтобы передать свой журналистский опыт, накопленный за полвека, а на красивом лице Хардстоуна отражалась смертельная скука.
Как же он хорош! Но ей не следует особо радоваться. Не обязательно быть Дарвином, чтобы понимать — законы природы таковы, что мужчинам с такой внешностью, как у Натаниэля, не нравятся женщины ее типа. Блондинки с упругими телами в блестящих платьях, как на всех снимках с вечеринок, которые публикуют в глянцевых журналах, больше ему подходят. Красивые, дорогие женщины с широкими белоснежными улыбками и идеально покрашенными волосами. А не оборванки с волосами мышиного цвета, отросшими от корней уже на целый фут.
— Черт возьми! — пробормотал Даррен.
— Что такое?
— Шампань де Вайн, — с отвращением помахал он газетой, и фиолетовые «иглы» на голове задрожали.
— Это та девушка? — Кейт была несколько заинтригована. — Модель, актриса или… крыса, которая снималась в… — Она замолчала, не желая даже Даррену признаваться в том, что смотрела «Привет, моряк, я звезда!». У нее были все основания заявить, что во всем виновата бабушка. Преданная поклонница всех программ о путешествиях, она не отрываясь смотрела это шоу о знаменитостях типа «Большого брата», в котором известные персоны, включая и Шампань, отправились в кругосветное плавание и по очереди выкидывали друг друга из игры. Грубость Шампань по отношению к другим участникам тут же привлекла к программе внимание зрителей — правда, продержалась девушка совсем недолго. Ее выгнали первой, и она должна была пройти по доске в катер, забитый телекамерами, около французского Дьеппа. Шампань мало времени провела на борту, но зрителям очень понравились эти дни, или, скорее, небольшое количество одежды на ней. И в результате популярность актрисы сейчас была выше, чем во все предыдущие годы.