В капкане совершенства
Шрифт:
– Лялька, ну что ты… Мне очень приятно тебя слушать. Я и сам знаю, как больно, когда отношения рушатся, – он взял ее за плечо. – А ты – самый смелый и необыкновенный человек, которого я знаю. Я в этой больнице от страха умер бы…
– Я чуть и не умерла… и от страха тоже… Фрустрация, ограничение способностей! Меня выгонят с работы, а значит и из этой квартиры через три месяца, если я не восстановлюсь хотя бы на три четверти. А из меня до сих пор еда вылезает обратно. Бред какой-то!.. Эта квартира, мебель – единственное, что у меня
– Ляля, Ляля, – Артём пытался успокоить рыдающую женщину. Голос его звучал мягко и небывалая уверенность – откуда он ее брал? – передавалась слушающей. – Никакого пансионата не будет. И увольнения тоже… Ты хорошо мыслишь, просто устаешь быстрее. И ты уже можешь есть хоть что-то. У тебя улучшились анализы. Врачи рты открыли, сама говоришь. Я буду рядом. Я достану еще лекарств, доработаю, улучшу… Тебе будет становиться лучше с каждым днем. Я буду… я отстою тебя перед начальством, докажу, что для ограничения нет оснований, у меня ж есть юридическое образование еще… Правда я его не закончил.
Нынче все получали по три-четыре высших просто ради саморазвития. Так было принято.
– Тёмка, не бери на себя тюк, который завтра не захочешь нести…
Но Артём был слишком близок к самому смелому и решительному выбору в своей жизни. Этот хороший мальчик, который всегда слушался родителей и учителей – так думала про него Лялька, – готов был идти на любые ухищрения, нарушать все человеческие законы и едва ли не законы физики и химии, чтобы помочь ей. Теперь она была нужна ему больше всех на свете. Он бы затух, потерялся, если бы не смог слышать ее голос.
Артём не успел ответить.
Дверь сотряс показавшийся безумным в ночной тишине звонок.
– Это что еще за…? – Лялька включила виртуальный экран своего чипа-компьютера и увидела на нем через камеру наблюдения пространство перед дверью, на котором топтался мужчина с букетом цветов. Она мигом забыла про все остальное.
– Да это Пауль!.. – воскликнул Артём, узрев знакомое лицо.
Лялька вскочила и замерла на цыпочках, глядя на экран, а затем засеменила в коридор.
– Что это он?.. – Артём был тут как тут.
– Да он опять в хлам! – воскликнула Лялька.
– Что он хочет?.. Он расстроится, если узнает, что я тут… Он же…
– Пауль, ты окончательно сдурел? Ты знаешь, сколько времени?.. – Лялька включила передатчик звука, маленьким устройством приютившийся возле косяка.
– Ляля, открой! Я люблю тебя!.. Я не мог терпеть до утра!.. Я женюсь на тебе снова!..
– Действительно в хлам, – прошептал Артём.
– Ты представляешь, насколько нелепа эта ситуация?! Иди быстро домой и придумай для жены отговорку получше!..
– Ляля, я не могу без тебя… Она меня извела… Она как мороженое, а когда поднесешь ко рту оказывается из картона… Я хочу тебя!.. И больше никого!..
– Меня отравили какие-то отщепенцы, меня рвет всем, чем только возможно, а ты опять – за старую песню?!.. – Ляля подивилась, из каких пыльных углов фактически отсутствующей фантазии бывший муж вытащил подобное сладкое сравнение.
– Ну тебя же не все время будет рвать… Пусти меня, пожалуйста… Ляленька, я прошу тебя…
– Иди проспись лучше! Я тебя не впущу!.. Не поверишь, но такое…
Ляля было приблизилась к уху Артёма, но тут дверь зашевелилась: сработал электронный ключ от замка. Девушка обомлела. Ее руки вытолкнули Артёма из коридора, и он спрятался в комнате.
– Пауль!
– Я нашел ключ от твоей квартиры…
– Ты украл его из моего стола!..
Пашка чуть не повалился в объятия Ляли, но она усадила его на вытянутую банкетку, исполненную в серых тонах, а букет отобрала и бросила рядом. Прихожие в этом доме были квадратные и небольшие, так что стоять приходилось очень близко друг к другу.
– Я люблю тебя!.. Ты в больнице сказала, что вспомнила, почему любишь меня…
– Фрустрация, зачем я вообще это сказала… Я говорила: любила! В прошедшем времени! Теперь больше не люблю. Ты со мной развелся, помнишь?!
– Я все исправлю…
– Антисоциальное проклятие! Пауль, если ты сейчас же не уберешь свой зад из моей квартиры, меня вырвет прямо на тебя!..
– Умеешь ты испортить момент… – проворчал он с укором.
– Всегда имелся данный навык!.. Но не такой хороший, как у тебя. Я налью тебе отвара из трав. И дам таблетку от похмелья и от… Ну, ты понял. Сможешь домой дойти.
– Таблетки от секса не помогают… – горестно признался Пауль в том, что отключить его влечение современная наука не смогла. – Ляля, у меня внутри все штормит, как на море… Я как увидел тебя там в больнице, понял, что жить без тебя не могу. Я и выпил-то только для храбрости… Ты же такая независимая…
Лялька вручила ему стакан и две пилюли разного цвета, которые с небывалой скоростью принесла с кухни, пока ей открывали душу. Впрочем, она все услышала. И успела незаметно отодвинуть повисшего на двери, как любопытная барышня, Артёма подальше.
– Паша, забудь обо мне. У меня теперь будет ограничение к работе и всему остальному, и скоро я и жить-то в этой квартире не буду. Отдай мне ключ. Наша с тобой история закончилась.
– Как ограничение?.. Ты же восстановишься, я знаю…
Она медленно выдохнула. Этот человек видел мир таким, каким хотелось ему.
– Вот когда восстановлюсь и выйду на работу, тогда поговорим за обедом, – произнесла она, не желая больше спорить. – Но только поговорим, а больше – ни-ни… Давай иди уже. И цветы захвати: пригодятся, чтобы перед женой извиниться.