В кого влюбляются парни?
Шрифт:
Я спустился на одну ступеньку и подал Жанне руку. Лестница была крутой и ломаной. Застывшие доски обледенели и были опасно скользкими. Но сошли мы благополучно. Здесь было безлюдно, что меня сразу напрягло. Мы стояли возле лестницы, ведущей наверх к кладбищу, слева овраг уходил к Москва-реке, справа – вел в глубь территории, именно там находились родники и странные камни. И мне вдруг снова пришли на ум строки из русской сказки об Илье Муромце: «Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь…» Жанна решила за меня. Она взяла мою руку и медленно двинулась направо.
– Простудишься, – заботливо предупредил я. – Деревья застыли, да и кора покрыта льдом. А ты после болезни!
И я потянул девушку за руку. Но не удержался на скользкой тропе и начал съезжать вниз. Жанна ухватила меня, но я все равно скатился прямо к воде. Хорошо, не свалился в ручей. Она осторожно спустилась ко мне и помогла выбраться.
На изгибе ствола, где только что сидела Жанна, мы увидели примостившегося старика. И оба сильно вздрогнули. Он возник будто ниоткуда. Хотя вполне мог прийти со стороны камней. Из-за темноты я плохо видел, как он одет – что-то темное, закрывающее колени и похожее на овчинный тулуп, какие я видел только в деревнях, на голове шапка, седые волосы, выбивающиеся из-под нее, густая белая борода.
– Здравствуйте! – оживленно проговорила Жанна, хотя я тянул ее за руку, так как хотел уйти из этого места.
– Здравствуйте, – охотно ответил старик. – Присел отдохнуть. Что делается-то!
И он обвел глазами деревья.
– Дождь ледяной, – сказала Жанна.
– Напасть! – вздохнул он.
Услышав, что он говорит на нормальном современном языке, я вздохнул с облегчением. Мало ли! А вдруг тут и правда какой-то портал! И старик вынырнул из прошлого. Сейчас я уже был готов поверить во что угодно.
– А я за водичкой ходил на родник, – зачем-то сообщил он.
И тут я заметил возле его ног пластиковую флягу.
– Так нельзя эту воду пить! – сказала Жанна. – Она уже совсем не такая чистая, как была раньше! Везде даже запрещающие таблички висят, дедушка!
– Заботливая какая! – одобрительно произнес он. – Повезло тебе, парень!
Отвечать я не стал.
– Много лет пью эту воду, – сказал он после паузы. – Одна польза от нее. А вы чего тут?
– Пришли овраг посмотреть, – сообщила Жанна.
– Туристы, значит!
– Не совсем, – улыбнулась она. – Место тут такое… волшебное, что ли!
– Это так, это так! – закивал он. – И камни, как говорят, метеоритные тут лежат, силой неведомой обладают. Видели? Пользовались?
– Я осторожно отношусь к таким вещам, – ответила Жанна. – А вдруг энергия у них вредная? Мы же не знаем!
– А и не надо знать! – живо сказал старик. – Правду в народе говорят: много будешь знать, скоро состаришься! Чуять надо!
– Точно! – обрадовалась Жанна.
Но мне этот разговор все меньше нравился. Какой-то странный старик, фантастическая атмосфера застывающего на глазах мира, туман, все сгущающийся и закрывающий собой овраг, пробирающая до костей сырость – хотелось уйти отсюда как можно скорее.
– Может, пойдем? – спросил я, воспользовавшись паузой в разговоре, и потянул Жанну за локоть. – А то становится все холоднее, боюсь, что ты снова заболеешь!
– Да-да, сейчас пойдем! – торопливо ответила она и снова повернулась к старику. – А вы не замерзли, дедушка?
– Я не мерзлявый, – ответил он и погладил бороду. – И мои волосенки уже льдом покрываются! – сообщил он и весело засмеялся. – Сейчас посижу еще немного и домой потопаю. Старушка моя меня уже заждалась. Э-эх! Беда моя! – со вздохом добавил он.
– Болеет? – участливо поинтересовалась Жанна.
– Нет, боже избавь! Здорова! Но… другой веры она! Сегодня католическое Рождество, вот она праздновать собирается, а я-то православный! Мне пока не положено. Она из Литвы родом, вся семья католики! А я испокон века в Москве прожил, и мои родные все здесь! И все мы православные! И уж как они против были, когда я посватался. Ни за что не хотели дочку отдавать иноверцу!
– И что? – не выдержал я. – Главное, вы же ее любили, когда женились! При чем тут вопросы веры! Кто сейчас на это внимание обращает?
– То-то и оно, молодой человек! – сурово проговорил он.
Его голос изменился, в нем зазвучал металл.
– Нет сейчас знаний, не ведаете, что творите! – продолжил он.
– А вы поделитесь! – предложила Жанна. – Не зря же мы с вами встретились в таком странном месте и в такое странное время.
– А вы оба православные? – спросил он, переводя взгляд с меня на Жанну.
– Вообще меня в младенческом возрасте окрестили, – сообщила она.
И тут я вспомнил, что ведь имеется и крестная мать, в квартире которой жила сейчас Жанна.
– А ты? – повернулась она ко мне.
– То же самое, – нехотя ответил я.
Старик чему-то обрадовался и широко заулыбался.
– Повезло вам! – сказал он.
– А я считаю, что это неправильно, – вдруг начала раздражаться Жанна. – Младенцу навязывают свою волю, а человек должен сам выбирать веру для себя. Это дело лично каждого. Я увлечена духовными практиками Востока и только сейчас понимаю, что мне по духу ближе религия синто. Даже подумываю, а не сменить ли мне веру!
И тут старик вскочил с дерева и выпрямился во весь рост. Я даже испугался, потому что его лицо выглядело очень враждебным, глаза расширились, застывшая борода торчала во все стороны ледяным веером.
– Вот! – грозно произнес он. – Сакральные знания утеряны! Это-то и приводит к хаосу. Дети, а вы никогда не задумывались, отчего испокон века запрещались браки между иноверцами? Причем эти традиции имеет любая национальность.
– Ну… это было обусловлено многими причинами, – ответила Жанна, – историческими, культурными, да мало ли!