В когтях неведомого века
Шрифт:
– С той стороны открывается, – с видом знатока сообщил Жора, верхом на Леплайсане (какие тут могут быть дворянские заморочки, если под угрозой жизнь дамы) исследовавший потолок подвала. – Снаружи. И металл теперь понятно зачем…
Он провел пальцем по обрезу крышки, стряхивая вниз крупные капли воды, воняющие болотом.
– У нас в городе… Ну, там, где я жил раньше… Вода близко к поверхности земли подходит, – пояснил Арталетов. – Ни погреба не выкопать, ни подвала – заливает. Вот и придумали короба из листового железа варить и вкапывать в
Конечно, теория «погребокопания» была понятна лишь Дмитрию Михайловичу, и то отчасти, но Георгий и не старался быть доходчивым. Главное для него было объяснить себе.
– И что из этого следует? – пропыхтел снизу шут, не привыкший работать лошадью.
– А то, что мы, скорее всего, находимся сейчас под дном реки или того же рва, окружающего храм. Вполне возможно, что над нами метра два-три воды.
– А вдруг они эту крышку откроют? – в испуге зажала рот ладошкой Жанна. – Мы же утонем!
– Открыть-то может, и откроют, но вот утонем ли… – пробормотал себе под нос Жора.
Он не стал рассказывать любимой, что, обследуя тюрьму, они с Леплайсаном кроме всяческого мусора обнаружили довольно много костей, подозрительно напоминающих человеческие. Конечно, те могли принадлежать узникам, умершим естественной смертью, допустим, от голода, но в любом случае надеяться на милость со стороны бессердечных хищниц не стоило.
– А через металл хрономобили, приборы то есть, – спросил он Горенштейна, – с машиной контактируют? Металл, он ведь вроде как почти все на свете экранирует.
– Через металл? – задумался ученый. – Н-не знаю… По-моему, никто этого не проверял.
– Вот мы и проверим. Когда выберемся, конечно… Думаю, попытаться нужно будет вот тут. – Он указал пальцем на потолок. – Вход, скорее всего, хорошо охраняется. И, понятное дело, не кошками, а нашими с вами собратьями.
«Лишь бы глубина была небольшой, – подумал Арталетов про себя. – А то и люк не сможем поднять, и разбросает нас течением».
– Кто плавать не умеет? – спросил он, но ответа получить не успел.
Словно в ответ на его слова и, главное, мысли, люк в потолке дрогнул и со скрежетом повернулся, открываясь наружу. Но, против ожидания, воды в открывшуюся щель пролилось совсем немного…
28
«Человек человеку – брат», –
лишь наивные говорят.
«Человек человеку – друг»?
Оглядись, дорогой, вокруг!
Миллионы строчащих рук –
анонимка, донос, «поклеп»…
Человек человеку друг,
человек человека – шлеп!
М. Константинова «Sin Titulo»
Сергей
– Прямо не знаю, что бы я без тебя делал, Оран. – Дорофеев от избытка чувств пожал руку товарища. – До чего ж ты светлая голова!
– Да при чем тут я, Серр… – Египетский инженер скромно отвел глаза. – До встречи с тобой я темный был, как ехзар. Ты мне глаза раскрыл. Сопромат, – жмуря глаза, с удовольствием выговорил он новое для себя слово, наполнившееся столь глубоким смыслом. – Это великая сила! Без него же никуда…
Теперь уже пришлось отводить глаза Сергею: он отлично помнил, что практически теми же словами пытался убедить в важности сей основополагающей технической дисциплины толпу юных остолопов Леонид Мартынович, институтский преподаватель сопромата. Жаль, что тогда ему не удалось вбить немного этой премудрости в молодые мозги, заполненные до отказа дискотеками, вечеринками и смазливенькими ветреными сокурсницами. Точно так же не удается порой чересчур вежливому пассажиру втиснуться в последний троллейбус, переполненный плечистыми хамоватыми типами…
– Мар-р-льчики! – просунулась в «кабинет» вихрастая головка Рамоон. – Пойдемте кушать! Р-р-лыба стынет!
– Сейчас, Ромка, – с любовью взглянул Сергей на спутницу жизни. – Минутку.
Он был счастлив, как никогда. Неужели для полного счастья ему не хватало любящей женщины рядом? Десятки мимолетных подружек и несколько лишь чуть более кратковременно задерживающихся рядом жен – не в счет.
А еще не хватало честной работы, дающей нечто большее, чем удовольствие «нагреть» ближнего своего на десяток тысяч баксов, не хватало надежного понимающего друга – не только собутыльников, компаньонов и партнеров по бизнесу, предающих чаще, чем уличные шлюхи…
– Слушай, Серр, – заторопился Оран-Тог, вынимая из самодельного тубуса (возможно, первого в мире), тоже сделанного по совету Дорофеева, новый лист папируса. – Пока мы с тобой еще трезвые, давай обсудим вот этот подъемничек. Понимаешь, доставлять раствор на четвертую отметку стало сложновато. Я вот что придумал…
Рамоон еще пару раз заглядывала в комнату, звала забывших обо всем на свете мужчин, сердилась для виду… На самом деле она была счастлива еще больше Сергея: исполнилась заветная мечта любой женщины и даже больше…
Молодая женщина боялась признаться не только своему мужчине, но и самой себе, что недолго уже ждать радикальных перемен в жизни. Несмотря на юность, наверное, извечным женским чутьем она понимала, что в ней зарождается иная жизнь. Конечно, она не верила в то, что ее милый Сер-рий будет против ребенка, но лучше подождать немного, чтобы уж наверняка…
– Ромка! Что с тобой? – склонилось над ней встревоженное лицо мужа. – Ты чего ревешь, глупая? Ну, задержались немножко, прости… Ты обиделась, что ли?