Шрифт:
* * *
Страна Интеллиантерия славна тем, что тамошние жители не умеют добывать огонь. Несмотря на свой интеллектуальный уровень, они так и не изобрели спичек, зажигалок или кремниевых огнив. Разумеется, могли бы позаимствовать у других стран, но не захотели, как идеологически чуждые приспособления. Огонь в тех местах ценится и весьма. Огонь передают из поколения в поколение, а если кто огонек загасит, того считают человеком вовсе пропащим. Все огоньки Интеллиантерии, как большие, так и малые, зажжены от единого большого огня,
Отчего и как это случилось – среди историков нет единого мнения.
Большинство склоняются к тому, чтобы видеть происки соседних держав Интеллиантерии завидующих и стремящихся ее духовно подчинить. Короче говоря, стал большой огонь гаснуть, тухнуть, дымить и пахнуть мокрыми тряпками. А потом и вовсе пропал. Некоторое время ситуацию держали под контролем. Все интеллиантерцы пребывали в уверенности, что с огнем ничего не случилось, а только проводятся временные ремонтные мероприятия, имеющие целью раздуть негаснущее пламя еще жарче. В школах и детсадах срочно разучивали песни, славящие величие родного огня, поднявшегося до звезд и их затмившего, разумеется; думали, что песнями и обойдется. Но как-то не обошлось.
Вообще-то, обладающие современными технологиями интеллиантерцы вполне смогли бы обойтись и без огня. Курильщиков среди них немного – слишком дорогое удовольствие, а готовить пищу можно и на электричестве. Но тут дело шло о символе. Страна начинала бурлить. Пенсионеры, непривыкшие к электроплиткам, перешли на сухой паек. Уровень жизни стал катастрофически падать. Впрочем, страна Интеллиантерия невелика и всегда можно сходить за огнем к соседям. За месяц или два обернешься, через одно море и две реки.
Много было кандидатов в спасители, но выбрали одного лишь Троепыгина Вячеслава Денисыча, человека безупречно честного и оттого несколько странного.
Взял Троепыгин керосиновую лампу с негорящим фитильком, поклонился родной земле и ушел.
И воспряли духом его соперники.
Первый из соперников выступил по телевидению в первый же вечер. "Я принесу вам огонь быстрее, – говорил он, – если мой поход профинансируют должным образом. Разумеется, с хорошим снаряжением я обгоню Троепыгина и вернусь раньше." На следующее утро начал он снаряжать экспедицию и вроде бы пошел куда-то, да никто не помнит точно, ведь последующие события затмили его отъезд.
Но, в любом случае, не вернулся, это уж точно.
Следующим событием было выступление Вячеслава Четверинкина, который под пристальными взглядами телезрителей лично подписал обещание добыть огонь в течение одного месяца и двух дней. Обещание заверили нотариально и положили в банк, выдав Четверинкину пятьсот тысяч национальных рублей под залог обещания.
Однако уже утром следующего дня Пятихвостов с групой поддержки издал аналогичное обещание массовым тиражом. Цена экземпляра достигала тридцати национальных рублей, и все же тираж разошелся мгновенно. В обещании указывалось, что искра огня будет доставлена лично каждому из купивших. Но и тем дело не кончилось.
Следующим в борьбу
После этого на жителей Интеллиантерии обещания полились потоком: вначале им пообещали построить по индивидуальному негаснущему камину в каждой квартире, затем выдать каждому желающему огнемет и даже устроить показательные пожары на площадях, откуда каждый желающий смог бы взять головешку. Находились и более скромные обещатели, обещавшие всего лишь искры огня, но обещавшие, что обещают искренне и обвинявшие всех иных обещателей во лжи. По центральному телевидению устроили программу "Конкурс на лучшее обещание", в которой, весьма демократично, мог участвовать каждый, собравший миллион голосов в свою поддержку. Деньги в Интеллиантерии к тому времени перевелись и расплачиваться стали обещаниями, записанными на бумажках и заверенными подписями. Так как обещаний появлялось все больше, то мелкие обещательные бумаги, типа "обещаю горящую свечку такого-то диаметра и толщины" прекратили хождение. Буханка хлеба стоила уже четыре обещанных огненных фейерверка, а импортные вещи можно было купить лишь за срочные обещания, вроде, "Обещаю огненный шторм через 0,044 секунды". Но и такие падали в цене.
Центральное радио передавало обнадеживающие обещания о скорой приостановке падения курса обещаний, но с некоторого времени стало просто помалкивать. Иногда раздувались бурные кампании по поводу поисков Кеши-шестерки, Четверинкина Пятихвостова и других. Впрочем, никого не нашли, кроме Кеши. Однако Кеша готовился к выборам и как политическая фигура был недосягаем.
Ходили слухи, что некоторые (не будем называть фамилий) состоятельные и облеченные властью граждане выписали из-за границы идеологически вредные спички.
К одному из таких с шепотом "Огоньку не найдется?" среди бела дня подошли трое громил (переодетые работники прокуратуры, если уж честно). Огоньку, однако, не нашлось.
Как раз в это время Троепыгин, Вячеслав Денисович, возвращался из заграницы с горящей керосиновой лампой, бережно завернутой в ватник, о чем откровенно и написал в таможенной декларации. Много треволнений довелось ему пережить: и в шторме чуть не погиб, и к грабителям попал, и от двух соблазнительных предложений отказался. Не понравилась ему чужая земля – неуютная она, как будто не настоящая. Таможеники отказали ему в праве на ввоз по следующей причине:
"Ввоз в Интеллиантерию огнесодержащих продуктов в размере менее ста пылающих мегатонн запрещен, как подрывающий национальный престиж. Постановление о контроле за курсом обещаний от пятого октября, номер 5167ъ12Ю07." Насмеялись таможенники над Троепыгиным и сильно его обидели. Уехал он в дальние земли и там издал горьке мемуары, а на гонорар купил пожарную машину. На ней и разъезжает до сих пор.