В лагере Робинзонов
Шрифт:
Художник С. М. Кульбака
ДЛЯ МЛАДШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА
Ихсанова Лябиба Фаизовна
В ЛАГЕРЕ РОБИНЗОНОВ
Повести
Перевод Андрея Некрасова
Редактор М. Е. Скороходов
Художественный редактор Г.Е.Трифонов Технический редактор В.Н.Галкина Корректор В.П.Лащенова
Сдано
ИБ № 901
Татарское книжное издательство. Казань, ул. Баумана, 19.
Полиграфический комбинат им. Камиля Якуба Управления по делам издательств, полиграфии и книжной торговли Совета Министров ТАССР. Казань, ул. Баумана, 19
Глава 1.
БЕСЕДА.
Гульшат сидела на берегу озера и ждала мальчиков.
«Придут ли?— думала она.— А если придут, получится ли разговор?»
Ей казалось, что от этого первого разговора многое будет зависеть, поэтому тщательно подготовилась к встрече. И место выбрала хорошее, подальше от лагеря, в редкой тени одинокой березы...
Красивая береза. Вернее, была красивой. На прошлой неделе в нее ударила молния, и самый большой сук на кудрявой вершине обломился.
А на том берегу, на горе — целая роща. Пятна теней от зеленых крон причудливым узором лежат на воде. От этого вода кажется глубокой, темной, таинственной.
Туда бы ударила молния — все равно не потеряла бы роща своей красоты. Никто бы и не заметил изъяна. Да вот обходят молнии рощу. Бьют по одиночкам...
«А вдруг и я останусь здесь одна? — подумала Гульшат.— Как эта береза?»
Она глянула на часы. Не идут мальчики.
Гульшат сама написала и вывесила объявление. На большом листе красиво вывела: «Беседа о вреде курения». Потом следила — читают ли мальчишки? И видела: не осталось ни одного, кто бы не подошел, не поинтересовался, не прочитал.
Прочитать прочитали, а прийти не пришли. Вот так-то!
Вспомнился разговор с начальником лагеря, когда она пришла к нему с направлением от комитета комсомола.
Начальник лагеря Гарифулла посмотрел тогда на нее, внимательно прочитал направление и спросил:
— Справишься ли, сестренка? Мальчишки-то у нас будут трудные, такие, которые от рук отбились. Силенки-то хватит?
Вспомнились и сомнения, которые поднялись в душе во время того разговора.
Знала она, знала, что идет работать с ребятами, с которыми и опытные учителя не могли сладить. Поняла и то, что начальника смутил ее рост. Не вышла она ростом. Сама-то она понимает, что не в росте дело. А людям как объяснишь? Гарифулла, наверное, подумал тогда: «Девчонка, ребенок, а у нас парни есть с меня ростом... Трудно ей будет».
Но отступать не хотелось. Да если подумать, какой же она ребенок? Через
— Справлюсь,— сказала она тогда.— И силенок хватит. Вы не смотрите, что я ростом маленькая.
— Бывает, и маленькая, а удаленькая,— согласился тогда Гарифулла.— Ну, давай, сестренка, если что — поможем...
Тут в лагере помочь, конечно, есть кому. Один Гарифулла чего стоит — директор дома пионеров. Опыта ему не занимать, не первый десяток лет работает с ребятами. А тетя Магинур, повариха из заводской столовой... Ее ни ростом, ни голосом бог не обидел. Подбоченится да как гаркнет— мальчишки бегом бегут за водой, за дровами, картошку чистить.
Вот и ей бы так... Да только нет у нее ни двойного подбородка, ни здоровенных кулаков, ни зычного голоса.Ивот, не пришли мальчишки...
Сидеть здесь одной? Признать первое поражение?
Гульшат посмотрела на озеро. По гладкой, как стекло, воде спешили куда-то водомерки, тут и там поднимались со дна большие пузыри. Из прибрежной осоки выполз уж и отправился на охоту. Нет, смотри не смотри — не выйдут из воды «тридцать три богатыря». Придется самой искать их.
Гульшат сломала прутик, который держала в руках, бросила его в воду, вскочила и, не придумав еще, что будет делать дальше, побежала к лагерю. И вдруг остановилась как вкопанная. Мальчики, которых она ждала под березой, лежали в неглубокой ложбинке, растянувшись на горячем песке, и все курили.
Гульшат сразу догадалась, что они давно наблюдали за ней, и курят все, как один, специально для того, чтобы она увидела это. А сами делают вид, будто и не замечают ее.
Только когда она подошла поближе и остановилась, ребята, как чайки, сидящие на песке, стали поднимать головы.
Гульшат поняла, что «война объявлена». Но сдержалась, сказала спокойно:
— Вот вы где, оказывается? Правильно, здесь даже лучше. А я вас там ждала, у березы.
Мальчишки растерялись. Они ожидали, что Гульшат рассердится, станет ругать их. Вот тогда бы они ей показали! А так и сказать нечего.
Помолчали. Потом один рослый парень сдвинул назад кепку, закрывавшую от солнца глаза, сел, отогнал лежавшего рядом щупленького мальчишку и жестом пригласил Гульшат сесть на его место.
— Садитесь, доктор, с нами. Закурить не хотите? Пигалица, угости доктора.
Щупленький мальчишка, сунув руку в карман выгоревшей ковбойки, достал пачку «Прибоя» и протянул девушке.
Гульшат чуть не расплакалась от обиды. Но тут же поняла, что именно этого и хотели мальчишки. Как ни в чем не бывало, она села на предложенное место, взяла пачку, повертела ее в руках, делая вид, что разглядывает, достала одну папиросу, понюхала ее, снова сунула в пачку и, подняв ее над головой, спросила:
— Выбросить?
— Нет, нет! — испуганно воскликнул Пигалица.
— Ну, держи тогда,— сказала Гульшат и вернула папиросы хозяину.
Гульшат отряхнула ладони и сказала, ни к кому не обращаясь:
— Братишка мой тоже курил, да бросил.
— Так наши-то сестры не доктора. Лекций нам не читают. Вот мы и курим. И будем курить,— сказал рослый парень и снова закрыл глаза кепкой.
— А я, между прочим, не доктор, а фельдшер,— поправила Гульшат.— И лекций я братишке не читала. Он сам бросил и слово отцу дал, что никогда курить не будет.