В лесной чаще
Шрифт:
– То есть, вы хотите сказать, что люди в действительности верили в существование этой Тапробаны? – Пьера удивило это обстоятельство, поскольку он сам был склонен считать, что мифы и легенды, дошедшие до нынешних времён из глубины веков, были созданы когда-то лишь с увеселительной целью.
– О да, именно! – ответил Баллард, позволив себе широко улыбнуться – Целые народы верили в Тапробану и в царство пресвитера Иоанна. В погоне за статусом и благим расположением Папы Римского, ведущие державы того периода направляли свои экспедиции в поисках Тапробаны. Однако, всякий раз, когда очередной экспедиции посчастливилось вернуться в родную пристань, путешественники лишь приумножали мифы. При этом, в зависимости от того, кем были представлены очередные путешественники, какой культуре и традициям они придерживались,
Видя, что Пьер не совсем уловил смысл этого высказывания, Баллард позволил себе несколько углубиться в контекст.
– Экспедиция, предпринятая выходцами из священной Римской империи, так в то время себя называло государство под предводительством германского императора Фридриха первого Барбаросса, которая состояла из весьма разношерстной компании, содержала в своих рядах еврея, по некоторым данным, он был даже раввином, но насколько это соответствовало действительности теперь уже сказать невозможно. – мужчина откашлялся, вечерний воздух становился холодным – Так вот, этот господин был заинтересован не столько в поиске святого Грааля, сколько в выяснении судьбы двенадцати колен израелитовых.
При упоминании этого исторического явления, Пьер уже не смог сдержаться, и его гримаса выдала царившее в нём замешательство, что не могло укрыться от внимания профессора Балларда.
– Очевидно, этот еврей, примкнувший к экспедиции, надеялся найти хоть какие-то предметы, которые могли бы быть им представлены в качестве доказательства существования утраченных родов, берущих своё начало от потомков двенадцати сыновей Иакова, того самого Иакова, который противоборствовал самому богу в обличие ангела и повредил своё бедро, но впоследствии был переименован в Израиля, что с древне-еврейского означает «богоборец» или «божий герой» – обнаружив, что Пьер уже пребывал на грани того, чтобы окончательно утратить связующую нить замысловатого рассказа, профессор предпочёл поскорее вернуться к основной теме своей импровизированной лекции – Из той экспедиции практически никто не вернулся, а отчётом о злоключениях авантюристов стали рукописи одного из участников этого предприятия. Так вот, все эти сведения, которые представляли собой подробный отчёт обо всём, что встретилось путешественникам на их нелёгком пути, изобиловали мифологемами, с описаниями фантастических существ и явлений. В частности, всё тот же раввин указывал не невозможность достичь обиталища двенадцати колен из-за реки Самбатион, преграждающей путь. Из рукописей о этой реке известно, что воды этой реки гневно бурлят и пышут жаром на протяжении будних дней, а в субботу – становятся спокойными, как если бы течение в них полностью отсутствовало. Кроме того, Самбатион в этом описании предстаёт как река, русло которой заполнено не столько привычной речной водой, сколько каменными глыбами, то и дело извергающимися в смертоносных брызгах при малейшей попытке кого либо приблизиться к реке.
– Ну разве такое вообще возможно? – не выдержал и спросил Пьер – Мне кажется, что вы гонитесь за мифом, красивой выдумкой прошлого!
– Мне так тоже казалось! – согласился Баллард, серьёзно глядя на своего собеседника – Все мы, отправившиеся на пресловутый остров, понимали, что окружающие Тапробану мифы служили красивой занавесью, за которой скрывались оправдания многих, разбившихся о «топографический кретинизм», амбиций. Иными словами, мы полагали, что из-за отвратного уровня развития навигационного ремесла, экспедиции не могли обнаружить искомый остров или землю, однако чтобы оправдать в глазах своих правителей потраченные средства, нужно было придумать что-то этакое, что могло бы отвлечь внимание неудачливых инвесторов от понесённых убытков. И разумеется, даже если бы остров был найден, то на нём явно не удалось бы найти никакого пресвитера Иоанна, как не удалось бы отыскать и священный Грааль.
Такому объяснению Пьер был готов поверить. Несмотря на свою абсурдность и гипертрофированность мифической составляющей, мужчина прослеживал некоторые аналогии с тем, что происходило в день сегодняшний, когда правительства самых развитых стран активно использовали средства массовой информации для того, чтобы формировать в обществе угодные им мифы. Пьер посмотрел на свои часы, как ни странно, но прошло уже довольно много времени с момента, когда должны были начаться отложенные на час переговоры. Он ожидал, что если вторая сторона попросту проигнорирует это мероприятие, то возможно у него появится шанс выставить всё в таком свете, при котором его вина не усматривалась бы местной группой влияния. Это, в свою очередь, давало слабую надежду на здравомыслие местных головорезов.
« – До сих пор всё тихо,» – думал про себя Пьер – «Со стороны конференц-зала не доносятся ни крики, ни оружейные выстрелы, и всё складывается так, как если бы про переговоры забыли»
Баллард растирал плечи, ему стало зябко от холодного воздуха снаружи террасы, а Пьер, очевидно, не замечал этих изменений в погоде. Наконец профессор предложил мужчине пройти в помещение, и Пьер согласился. Баллард неплохо ориентировался в местных коридорах, поскольку всего через несколько минут интенсивной ходьбы, и одного непродолжительного подъёма по винтовой лестнице, мужчины оказались в ещё одном коридоре с комнатами. Здесь, в отличие от первого этажа, царило некоторое убранство и комфорт, и кроме того, здесь было отопление.
– Я полагаю, – проговорил Баллард, вы не станете возражать, если я вам кое-что покажу.
С этими словами профессор пригласил Пьера в комнату, в которой, очевидно, он проживал. Внутри Пьер обнаружил, что профессор уже собрал свои вещи, приведя их в походный порядок. Только на деревянном столике лежали какие-то бумаги, и стояла немытая кружка со следами многократного наполнения чёрным чаем.
Баллард взял со стола свёрнутый в много раз лист бумаги, который на проверку оказался настоящей картой. Это был распечатанная на цветном принтере карта, отражавшая географию Индии, в основном южной части страны, и захватывавшая до некоторой степени пространство Индийского океана. На карте, уже рукой самого профессора, были нанесены различные линии, отметки и даже целые сноски с записями. Пьер не имел возможности достаточно долго видеть карту, чтобы прочесть хоть что-то. Ппрофессор предпочёл поскорее свернуть карту и спрятать её в кожаный пенал-планшет. Очевидно, карта не была тем, что он хотел показать своему новому знакомому. Вместо этого, профессор извлёк из плотного бумажного конверта снимки.
– Вот, я хочу отправить их обратно, в университет, чтобы они упали на стол нашему руководителю отдела международного сотрудничества. Это этакий старый гриб, который жалеет всякие средства на любое мероприятие, связанное с международной деятельностью. Он больше остальных клял нас дураками, когда мы отправлялись на поиски острова.
На фотографиях были изображены банальные пейзажи пустынной местности. Вдали виднелись какие-то горы, сотворённые из нагромождений песчаника, и песок захватывал всё пространство вокруг. Меняя снимки один за другим, Пьер вскоре обнаружил, как в песке стали появляться непонятные предметы, сперва показавшиеся мужчине булыжниками. Затем, присмотревшись, он понял, что это были настоящие золотые самородки, довольно крупного размера. Пьер вытаращил глаза, уставившись на Балларда. Тот улыбнулся в ответ и закивал головой.
– Вот именно, вот именно! Это то, что мы нашли там, на этом треклятом острове. Золотые горы.
Профессор указал на песчаные нагромождении на заднем фоне пейзажа. – Эти горы наполнены золотом и его никто никогда там не добывал. Одному богу известно, какое количество этого металла хранится там.
– Золото просто валяется под ногами? – удивился Пьер, отказываясь так запросто поверить в предлагаемую ситуацию.
В ответ на этот его вопрос, Баллард вдруг изменился в лице. Радушная улыбка исчезла без следа, профессор нахмурился. Он принял фотографии из рук Пьера и убрал их обратно в конверт.
– Я хотел бы вас попросить об одной услуге. – серьёзным тоном проговорил профессор – Если вам суждено будет вернуться назад, в Париж, не могли бы вы уже там, курьерской доставкой организовать транспорт этих материалов по указанному адресу в Лондон?
Пьер ничего не ответил, только пожал плечами, давая понять, что он не видел в этом никаких проблем. Баллард кивнул и коротко поблагодарил мужчину, после чего принялся собирать какие-то бумаги воедино, очевидно, чтобы подготовить целый пакет документов к отправке. Пьер понял, что что-то изменилось в настроении профессора, и в ближайшее время от него не следовало ожидать многословных речей.