Шрифт:
Elizabeth Heathcote
Undertow
Глава 1
Пола зажгла в кухне свет. Был уже конец мая, но стояла отвратительная даже для Англии погода – мрачная, дождливая и холодная. Пола с удовольствием просидела бы весь день дома, но пес уже проявлял беспокойство, и его следовало вывести на прогулку. Натянув резиновые сапоги и непромокаемую куртку, она со вздохом направилась в гардеробную за шарфом.
Пробило уже двенадцать часов, но дети, будучи на каникулах, сидели в пижамах перед телевизором. Отец Полы
– Я пошла гулять с собакой, – сказала она детям. – Дедушка наверху.
Дети сидели рядышком на диване, натянув одеяла на колени. Они даже не посмотрели на мать.
– Эй! – прикрикнула на них Пола.
– Тс-с! – отозвался Чарли, не отводя взгляд от экрана.
– Вы меня слышите? Я пошла с собакой…
– Мама, я все понял!
Вполголоса выругавшись, Пола закрыла дверь, беззвучно высказала все, что думала о Чарли, и принялась искать ключи среди шарфов, перчаток и школьных учебников, сваленных на столе в прихожей.
– Мама, подожди, я с тобой! – послышалось из гостиной.
В прихожую выбежала Чейна, ее младшая дочка.
– Ты тоже хочешь пойти? Но на улице дождик.
– Знаю, мамочка, но я хочу пойти с тобой.
– Ну тогда быстренько одевайся.
Чейна принялась, как младенец, карабкаться по лестнице на четвереньках. Пола с улыбкой посмотрела ей вслед, а затем, не подумав, пристегнула поводок к ошейнику собаки. Рокси тут же пришел в страшное волнение и начал прыгать вокруг хозяйки, лая и покусывая ей руки. Несколько минут ушло на то, чтобы успокоить разошедшегося пса и поторопить Чейну. Рокси никак не давал Чейне надеть сапожки и шапочку. Открывая входную дверь, Пола уже чувствовала себя измотанной.
Пес рвался с поводка и, ошалев от свежего воздуха и свободы, устремился со двора на улицу. Моросивший дождь окутал Рокси сыростью и разволновал еще больше. Всласть напрыгавшись и полаяв, Рокси кинулся в туман и исчез за углом, побежав в сторону берега.
Чейна бросилась за ним, и Пола тоже прибавила шаг, но тут вспомнила, что оставила дома мячик Рокси. На мгновение она задумалась, посмотрела вслед дочери, а потом, решив, что никакой дороги и машин здесь нет, а Чейна и пес знают каждый дюйм берега, отправилась в дом за мячиком.
Когда она вернулась, улица была пуста. Пола обогнула угол, перебежала дорожку и оглядела дома, стоявшие на набережной. Никого не увидев, она срезала путь через чей-то усыпанный гравием, украшенный колченогой скамейкой и заросший чахлой травой дворик, перепрыгнула через штакетник и выбежала на берег.
Ее шаги гулко отдавались при ходьбе по гальке пляжа. На секунду Пола остановилась, стараясь разглядеть в тумане дочь и собаку, но ничего не увидела. Стояла оглушительная тишина. Туман не давал разглядеть ничего, что находилось дальше двадцати метров.
– Чейна! – крикнула Пола и пошла вперед.
Шаги ее звучали как выстрелы в той пустоте, где она надеялась услышать голос дочери или кого-нибудь еще, увидеть что-то привычное. Полу охватила паника, которая нападала на нее всякий раз, если Чейна исчезала из поля зрения, и всякий раз она ругала себя за этот страх, когда дочь обязательно находилась.
– Чейна!
Пола сдернула с головы капюшон, чтобы лучше слышать. Влага тотчас покрыла ее лицо.
– Чейна! – Она пробежала несколько шагов. – Чейна!
Берег круто уходил вниз, от отметки прилива. Галечный берег становился круче зимой, когда прибой неистово бился о него во время частых штормов. Ноги в резиновых сапогах увязали в мелкой гальке. Пола побежала поверху, не зная, собственно, в каком направлении надо искать, но решив не спускаться на более удобный песчаный берег, обнажившийся после отлива. Двигаться внизу она могла бы быстрее, но зато сверху было видно намного дальше.
Пола прибавила шаг.
– Чейна!
Отлив продолжался, но волны – холодные зимние волны в рост ребенка – били в берег, утаскивая в море все, что попадалось под их пенистые языки. Господи, какая же она дура! Проклятый мячик!
Пола вдруг отчетливо ощутила его в руке и отчаянно сдавила. Никогда в жизни она больше не оставит свою девочку без присмотра даже на секунду.
– Чейна! Рокси!
Слева, откуда-то издалека, она услышала лай. Слава Богу… Пола прижала руку к груди. Сердце немного успокоилось, и стало легче дышать. Как все это глупо. Она побежала по гальке на собачий лай, но очень скоро выдохлась. Как они успели оказаться так далеко?
– Чейна!
Сквозь изморось Поле почудилось какое-то движение – впереди и ниже, у самой кромки берега. Да, это был ее пес – длинное тело распласталось по земле. Потом Рокси взвился в воздух и, приземлившись, снова прижался брюхом к песку. Он с чем-то играл, как делал это дома с ведром или тряпкой, ублажая этой бутафорией древний охотничий инстинкт.
Дочь она не увидела.
– Чейна!
Пола подбежала ближе, и пес кинулся ей навстречу, но затем остановился как вкопанный и, развернувшись, бросился назад. Там лежал какой-то предмет, видимо, вынесенный морем, и Рокси лаял, привлекая к нему внимание хозяйки.
Пола вдруг поняла: это человек, лежащий на берегу лицом вниз. На мгновение Поле показалось, что нет на свете ничего более естественного, чем незнакомец, лежащий ничком на берегу под ледяным дождем. Но, взглянув на его неестественную позу и вывернутые ноги, она осознала свою ошибку. Набежавшая волна толкнула ногу и придала ей еще более вычурное положение. Сначала Поле показалось, будто это кукла, но потом до нее дошло – на берегу мертвец.
Имя дочери оглушительно зазвучало извне, словно не она его выкрикнула. Пола, не замечая этого, бросилась к телу. Ее лицо, руки, ноги, сердце будто оцепенели и потеряли чувствительность. Она перестала дышать. Шум в ушах рвал барабанные перепонки. Мозг отказывался повиноваться. Дождь бил по лицу, мозг подал сигнал: нет, нет, это не Чейна, не ее дитя!
Дрожа всем телом, Пола остановилась в десяти метрах от мертвого тела. Это была женщина – черноволосая, посиневшая, безобразно раздутая, в рваном красном купальнике. Пола подошла ближе. Плоть на руке мертвой лопнула, обнажив кость.