В мареве Атолла (Сборник НФ)
Шрифт:
Трое научных сотрудников спешились у моста, ведущего в здание лаборатории, возвышающееся над лагуной, и, толкая перед собой велосипеды, бегом устремились к бетонной балюстраде. Первым перед дверью лаборатории оказался Кэйл. Капли пота от быстрой езды бежали по лицу, а одна висела на кончике носа. Сзади на Кэйла едва не наскочил Уэнделл.
— Что ж вы медлите! — переводя дыхание прохрипел он.
Кэйл рванул наружную дверь и с прилипшей ко лбу прядью волос, в комнатных туфлях ворвался в помещение. Он промчался по полутемному коридору до поворота, несколько поостыл и повернул обратно. И снова он столкнулся с Арчибальдом Уэнделлом,
Вывихнутой во «сне» правой рукой Марби Кэйл едва мог двигать. Замок долго не поддавался. Обозлившись, он тихо выругался. Наконец дверь распахнулась. Кэйл торопливо захлопнул ее за собой и кинулся к письменному столу. Свет в кабинете он не зажег, и за его спиной сквозь приспущенные шторы за широким окном догорали кровавые отсветы заката.
— Как поживаете, Марби? — послышался откуда-то слева тихий, размеренный голос.
— Так вы все еще здесь? — Кэйл круто повернулся.
Прислонившись к стене, стоял Оукер ван Ривер. Его узкое лошадиное лицо кривилось в ухмылке.
— Я знал, что вы снова придете, — промолвил он, чуть шевельнувшись.
— Мне давно бы следовало сменить замок, чтобы воспрепятствовать непрошеным визитам, — холодно процедил Кэйл и шагнул к двери.
— Постойте, Кэйл. — Фигура у стены переменила позу. — Должна ведь существовать, по-видимому, связь между тем, что во сне вы съездили мне по морде, а наяву у меня разболелась челюсть? Ведь вы слывете смышленым человеком. Как это получилось?
— Что вас привело в мой кабинет? Или вы думаете, что это продолжение «сна».
— Я решил дождаться вас, чтобы услышать ваше мнение, — без тени смущения отозвался Оукер ван Ривер, вступая в полосу света, еще сочившегося из окна.
— Только за этим?.. — с иронией заметил несколько изменившийся в лице Кэйл.
— За чем же еще? Конечно, не за бумагами, — нагло пояснил он. — Вы повредили руку? — насмешливо поинтересовался он и развязной походкой направился к стулу.
Марби Кэйл всегда испытывал откровенную неприязнь к этому человеку. Когда два неглупых специалиста работают в близких областях и знакомы, они испытывают друг к другу или симпатию, или неприязнь. Дух соперничества не оставляет им ничего другого.
Кэйл открыл рот, чтобы напомнить гостю о правилах этикета, но в это время дверь за его спиной распахнулась и появился еще один человек. Он почти вбежал и, сразу заметив Кэйла, обрадованно уставился ему в лицо. Его появление несколько разрядило атмосферу в кабинете, весьма сгустившуюся после того, как под Оукером скрипнул стул.
— Хорошо, што я жаштал фаш, шеф, — быстро заговорил ассистент Кэйла, — только што мне попалиш нафштрешу профешшора Хитшелл и Роулетт. Оба они ошень фжфолнованы шем-то и шильно ращштроены. Хитшелл, проходя мимо, даже шкажал: «Нешлыханное бежображие! Не шлужители науки, а хулиганы и пьяниши! Он, Роулетт и вше, кто шейшаш в лаборатории, шобралиш у директора. Миштер Брэдшоу не пояфлялша. По общему мнению, нажрефает нешлыханный шкандал! Гофорят, што под фидом шна шофершены прештупления и хулиганштфа и жамешаны фидные шотрудники…»
— Благодарю вас, Хьюберт, за информацию, — сказал с иронией Марби Кэйл, искоса посматривая на Оукера. — А вы, сэр, разве не намерены получить свою порцию позора? — как бы невзначай уронил он и сделал движение, точно хотел выйти из кабинета.
— Отчего же? Я иду с вами, — простодушно отозвался Оукер ван Ривер, — пусть никто не останется в обиде.
— И я так думаю, — усмехнулся Кэйл, уже спокойно посматривая на коллегу.
Они вышли. Позади них у парадной двери раздавались частые нестройные удары щеток и жужжал пылесос: это усердствовали штатные уборщики. Стараясь превзойти друг друга, они ревностно и энергично устраняли следы неожиданного разгула своих высокооплачиваемых «коллег». Те в это время шумно обсуждали на втором этаже невыясненные причины массовых бесчинств.
Резкие, возбужденные голоса были слышны еще из коридора.
Кабинет директора морской лаборатории Бенджамена Брэдшоу утопал в табачном дыму. Можно было подумать, что во рту каждого участника этого своеобразного сборища было по заводской трубе, непрерывно извергавшей белые, серые или синие едкие клубы. Стихийное собрание находилось в той стадии нервного напряжения, хорошо знакомого напроказившим школьникам, когда ожидание наказания не может ослабить удовольствия от шалости.
— Еще три участника сомнамбулического сеанса! — выкрикнул гельминтолог Хьюлетт Брасс. — Добро пожаловать, джентльмены. Почтете нужным исповедаться перед грешной братией? — «Грешная братия» всколыхнулась от смеха, словно пузыри накипи на ржавой воде, в которую бултыхнулась лягушка.
— Всмотритесь, Хьюберт, — обратился Кэйл к ассистенту, мы с вами, дитя мое, в балагане на спектакле, поставленном силами любителей.
От обращения «дитя мое» Рутта передернуло. Он был близок к тому, чтобы вспылить, но вовремя сдержался. От уважения, которое он испытывал к шефу, не осталось и следа, и с ненавистью Хьюберт подумал: «Ишь как задрал нос… «Дитя мое»! А всего лишь респектабельная глиста на цыпочках!» Уничтожающее сравнение несколько утолило его чувство обиды, и он ограничился тем, что довольно бесцеремонно высвободил из-под руки шефа свое плечо.
— Кто только, черт побери, дал вам право в таком духе отзываться о нас?! Эээ… Это неслыханная дерзость! — прошипел позеленевший профессор Хитчелл.
— За что, собственно, Кэйл, вы ударили Оукера? — без обиняков спросил профессор Роулетт, разглядывая ножку большого письменного стола.
Кэйл вскипел:
— Этот джентльмен пытался украсть у меня набросок статьи по филогении жаброногих! — прогремел он. — При этом мое присутствие в кабинете он по рассеянности в расчет не принял!
— Допустим, — пробурчал Оукер ван Ривер. — О какой статье вы говорите?
— Мистер Оукер, объясните всем нам по совести, зачем вам понадобились жаброногие? — продолжал допрашивать Роулетт.
— Ваша специальность, кажется, усоногие? Зачем вы искали в ящиках мистера Кэйла жаброногих?
— Мне они не нужны, — отрицал Оукер, — но мистер Кэйл думает иначе, пусть он и объяснит.
— У меня украдены пять или больше папок, — нервно выпалил профессор Роулетт, — вот и разберись, кто их взял… Он поправил очки.
Воцарилось молчание.
— У кого эти папки? — сдерживая нахлынувшую ярость, проговорил вполголоса ихтиолог Сайрус Карр. — Не у вас ли случайно, мистер ван Ривер?