В мире фантастики и приключений. Белый камень Эрдени

Стругацкие Аркадий и Борис

Генерал Бреде выглядел анахронизмом в государственной иерархии Верхней Диктатуры. Это был обломок древней ракетно-ядерной эпохи. Он мыслил изжитыми категориями всеобщего механического разрушения и энергетического распада. Испепеленная, превращенная в радиоактивную пыль планета — таковы были его примитивные концепции будущей войны. Правда, Бреде открыто не высказывал подобных взглядов — не только люди, но и самописцы высмеяли бы отсталость его стратегических концепций, — Флит же не сомневался, что втайне Бреде от них не отделался.

Не один Флит замечал, что Бреде недооценивает последние открытия в военной гехнике, позволявшие уничгожать людей, полностью

сохраняя их снаряжение и имущество. Когда стало ясно, что человеческий взгляд, усиленный автоматическими устройствами, обладает большей эффективностью, чем бомба, отличаясь от последней легкостью настройки на любую мощность, именно в это время, когда уже не место было сомнению. Бреде усомнился: он принимал Квантово-Взглядобойные Войска в качестве одной из частей армии, но упрямо отказывался признать КВВ главной ударной силой. К тому же личная оптика генерала была не на высоте. Командующий армией Верхней Диктатуры был до презрения синеглазым. Невооруженным глазом он не мог бы даже мухи убить, не говоря уже о том, чтобы сразить человека или поджечь дом.

У подчиненных, на которых Бреде кидал взгляд, почти никогда не подгибались колени. Даже рост генерала — семь сантиметров выше стандарта для Сановников — Флит считал непозволительным нарушением авторитета. Черноглазый, стандартной фигуры, стандартно-стремительный Флит был, наоборот, живым воплощением воинственности. В его пылающих очах — меньше всего их можно было назвать отжившим невыразительным словечком «глаза»- сконцентрировались достижения оптической селекции четырех поколений профессиональных военных. У самого Властителя-19 не всегда можно было узреть такой пронзительно дикий и, без усилений, разрушительный взгляд, каким гордился Флит. Без светофильтров беседовать с ним было опасно. С женщинами он разговаривал лишь в темноте, чтоб неосторожно не поранить их нежным жаром своей природной оптики. Его первая жена погибла в ночь свадьбы и, хотя с тех пор прошло десять лет, Флит не переставал горевать о ней. Собственно, ночь, как показала запись контрольно-супружеских автоматов, протекала со стандартной бурностью, но на рассвете Флит, забывший задернуть портьеры на окнах, испепелил свою бедную молодую супругу отраженным в его зрачках светом далекого солнца.

Войдя на ЦГП, Бреде кивнул Флиту, уселся в кресло перед Государственным Пультом и задумчиво положил ноги на Пульт.

— Что-то не нравится мне сегодня Земля, — промямлил он. — Не люблю я, когда Земля в фазе трех четвертей.

— Ничего особенного с Землей — вращается потихоньку вокруг Солнца, — возразил Флит.

— Доложите Земную обстановку, — потребовал Бреде.

Флит подумал, что Бреде и сам мог бы поинтересоваться показаниями самописцев. С Землей, и вправду, нового не происходило. Строились 74 новых города, осушались три мелководных морских залива, разливались 47 новых пресноводных морей, вырубались дикие тропические леса и насаждались тропические парки. С космодромов Земли за часы дежурства Флита стартовало за пределы Солнечной системы два звездолета, в межпланетном пространстве находится в космическом полете 41 экспресс. Запущены еще три термоядерные станции — интеграторы фиксируют ежесекундный уровень потребления энергии земным человечеством на уровне одного эрга на десять с двадцатью пятью нулями, то есть около миллиона альбертов мощности.

— Почти в тысячу раз больше энергии, чем у нас, — сказал Бреде. — Высокого уровня добился земной коммунизм!

— Не вижу здесь страшного, генерал. Вы забываете о концентрированности нашего супертоталитарного строя. У нас не существует

низменной потребности сделать райским существование людей, чем так увлекаются на Земле. Наш эрг в сотни раз боеспособней земного эрга.

— Это, пожалуй, правильно, — согласился Бреде. — Перейдем к Марсу. Что в малопочтенной Нижней Демократии?

В Великой Нижней Демократии Истинного Капитализма тоже не произошло нового, если не считать речи Второго Олигарха, прокарканной по внутренним каналам Общественного Сознания. Второй Олигарх с обычной своей демагогией нашептывал в подчиненные ему мозги, что только у них настоящая свобода, а у их врагов свобода отсутствует. Там, где господствует один человек, нет места для личной независимости и частной инициативы, квакал он.

И еще он пролаял, что, пока верхнее тоталитарное государство не уничтожено, существует вечная угроза индивидуальной свободе, не говоря уж, разумеется, о проблеме взбунтовавшейся Земли, решение которой пока еще не подоспело. Долой верхнего тотального диктатора, надрывался он, да здравствует свободная демократия Рассредоточенных Олигархов и частная инициатива под нашим непререкаемым руководством!

— Почуял стервец Второй, что мы собираемся слопать их всех, — сказал Бреде. — Обратимся к собственным делам. Как косинус пси?

— Косинус пси в пределах ноль девяноста трех. Считаю синхронизацию Властителя-19 с нашим общественным строем идеальной.

— Идеальность — это сто процентов, полковник.

— Сто процентов теоретически невозможны, — опроверг начальника Флит. — Существуют, в конце концов, конструктивные погрешности приборов. Об индивидуальных отклонениях психики подданных от психики Властителя я не говорю, ибо это несущественно,

— Наоборот, очень существенно, полковник. Если бы индивидуальные отклонения психики не имели места, то зачем синхронизировать солдат на полигонах?

— Осмелюсь заметить: требования к солдатам строже, чем к подданным, естественно, тут показатели хуже. Тангенс тэта, символизирующий ваше личное единение с армией, еще никогда не поднимался выше девяноста. Наше общество теснее объединено вокруг Властителя-19, чем армия вокруг вас.

— Та, та, та! — сказал Бреде. — Десять процентов моего расхождения с армией в сто раз меньше меня тревожат, чем один процент несинхронности Властителя с народом.

Полковник Флит накалил взгляд до нестерпимости:

— Вы говорите удивительные вещи, генерал,

Командующий армией даже не пошевелил ногой на Государственном Пульте.

— Удивительность их не выходит за границы моих штатных прав Сомнения и Иронии. Добавлю, что такой же высокий косинус пси мы имели в правление Властителя-13, но и семи процентов несинхронности оказалось тогда достаточным, чтобы наша общественная система впала в тяжелейшие автоколебания, едва не закончившиеся коммунистической революцией.

— Безвременно погибший Властитель-13 был гений, торжественно сказал Флит, — а когда человек гений, даже если он диктатор, его поступки не укладываются в общепринятые формы понима…

— Властитель-13 был дурак, — сказал генерал. — А когда дурак занимает престол, его глупость кажется гениальностью.

У Флита перехватило дыхание.

— Как это понимать? — проговорил он, запинаясь. — Если я правильно… вы сейчас несколько превзошли…

Бреде убрал ноги с Государственного Пульта и рванул дверцу Приборов Особой Секретности, смонтированных на внутреннем щите. Самописец командующего армией вычерчивал благожелательную кривую. Флит, уничтоженный, опустил голову. Взгляд синих глаз генерала был черноглазо тяжек.