В мою смену не умирают. Том I
Шрифт:
– Пробудите свой Разум окончательно, подчините животные инстинкты. Управляйте своей жизнь осознано, – по привычке произнес я.
Гоблины перестали ворочаться, будто вновь потеряли сознание. Я почувствовал, что эффект заклинания достигнут и перестал жечь ману.
– Как думаете, они пойдут с нами? – неуверенно поинтересовался Пипин.
– Надеюсь, что да, – признался я.
– Но можно ли им будет довер-р-р-рять? – подал голос Рёва, медленно подойдя к нам. Глянув на его израненное тело, я повторил то, что только что сказал:
– Надеюсь, что да, – а затем сменил тему: – Немного подлатаю тебя, пока не вернем сумки. А потом обязательно пожуй вашей любимой колючей травы.
– У тебя, навер-р-р-рное осталось мало маны, – хмуро проговорил Рёва. – Не тр-р-р-рать ее на меня. Я сам виноват в своих р-р-р-ранах.
– Ты опять за своё? – устало вздохнул я, направив на него указательный палец. – Я не хочу, чтобы мои когти и клыки были сломаны. Так что с молчаливой благодарностью прими мою помощь. Ну и будь готов на обратном пути тащить меня, если у меня в самом деле кончатся силы, – я усмехнулся и активировал «Исцеляющий луч».
Гоблины очнулись практически одновременно и первое время молча наблюдали за тем, как я лечил Рёву. Мы четверо, разумеется, смотрели на них в ответ.
– Ты спас нас, доппель, – наконец произнес «правый» гоблин, который был чуть крупнее своего «левого» сородича, а вокруг глаз его отчетливо виднелись черные, будто от туши, круги. Судя по всему, не нарисованные, а являющиеся естественной пигментацией. – Благодарю тебя.
– Эх, Люську бы сюда, – вздохнул Пипин, не сводя глаз с гоблина. – Она бы объяснила тебе, что благодарить, лежа, будто мертвый кусок мяса, неправильно. Нужно хотя бы голову, приподнять, даже, Эйн?
Не помню, чтобы вводил подобное правило поведения. Хотя про благодарности, в целом, рассказывал. Должно быть, в голове Короткого что-то отложилось, а что-то трансформировалось и родило свои собственные догадки.
– В общем-то, ты прав, – кивнул я. – Но есть и исключения: раненому и обессиленному не стоит пытаться подняться даже ради принесения благодарности.
– Хах, не похоже, что у этой парочки совсем уж нет сил, – отозвался Пипин.
Под его насмешливым взглядом оба гоблина уселись на траву. Вставать не стали, но я и не сомневался, что предшествующие события их здорово вымотали.
Прекратив лечить Рёву, я сам уселся напротив зеленокожей парочки.
– Я принимаю вашу благодарность, – проговорил я и улыбнулся. Все-таки улыбка – лучший путь к сердцу любого Разумного. – Не расскажите нам, что вы помните? Находясь под контролем Лаэзеля, вы понимали, что вообще вокруг происходит?
Посмотрев на гоблинов, я поднял взгляд и на Рёву. Поняв, что вопрос адресован и ему, гнолл молча кивнул.
– В общих чертах, доппель, – ответил все тот же «правый» гоблин. – Мы… – он задумался, скорчив нелепую гримасу. – Мы ведь были другими, сам понимаешь. Полуразумными. Так что многого не догоняли. Но запомнили и сейчас вполне можем осознать. Нас поймали на живца. Мы повелись на запах свежего мяса. Эти людишки все измазали заячьей кровью, и туши оставили. Ну мы и клюнули. А затем нас окружили. Мы поздно их учуяли, а они оказались очень быстры. В общем, эльф использовал свое заклинание и дал команду слушаться этого наглого человечка. Как его… Корина. Потом этот Корин с помощью магии воздуха скопировал его запах, – гоблин небрежно указал на своего товарища большим пальцем. Собственно, ваша девочка, – кивнул он на Моху, – должно быть, и учуяла трех гоблинов. Потому как очень удивилась, когда из-за дерева вышел этот Корин. «Человек?!» – выпалила она. Ну а тот воспользовался ее глупой растерянностью и метнул в нее склянку. Ну это и так, должно быть, знаете.
Мы с товарищами смотрели на Моху, а та, смущенно опустив глазки, не издавала ни звука.
– На самом деле мы не успели это обсудить, – сообщил я гоблину. – Что за склянка-то?
– Да кто ж этих людишек разберет, – хмыкнул он.
– Какое-то зелье. Вдохнув его запах, я потер-ряла сознание, – негромко проговорила Моха.
– Во, – наставительно поднял палец «левый» гоблин, до этого внимательно слушавший и своего сородича, и нас, – видали, какая опасная дрянь!
– Не то слово, – закивал головой Пипин, соглашаясь с ним.
Не сводя глаз с зеленокожих, я размышлял о том, что «Пробуждение Разума» на них сработало, в целом, как и на остальных. В частностях же различия есть. Особенно если сравнивать с рыгизами. Рыболюди сразу соображали гораздо медленнее. Да чего уж, они и сейчас, пожалуй, на фоне гоблинов будут выглядеть тугодумами.
Гоблины, как мне кажется, очень умны. К добру ли, к горю ли это…
– В общем, мы слышали, что ты говорил этим людишкам и эльфам, – вновь заговорил «правый». – Нас бы попользовали, а потом бы за наши прекрасные ушки получили бы награды. Фи, – скривился он. – План, конечно, неплохой и очень удобный, однако же ни когда его применяют против тебя. Так что, доппель, мы обязаны тебе жизнями, – он поклонился из положения сидя, и его товарищ тут же последовал его примеру. – Поэтому хотели бы вступить в твой отряд, – не поднимая головы, он скосил взгляд на «левого». Тот кивнул, соглашаясь.
У меня были сомнения на счет той догадки, что курсировала внутри моей черепной коробки. И все-таки, закрыв на нее глаза, я произнес:
– Когда просят о подобном, стоит быть абсолютно искренними, вы так не думаете?
Гоблины выпрямились и воззрились на меня круглыми от удивления глазами. Я стоически выдержал их взгляд, и «правый», усмехнулся.
– Хех, попроситься к вам определенно было правильным решением. Мы действительно тебе благодарны. Но ты зришь в корень, не только поэтому мы готовы пойти с тобой. Просто с вами сила. И ты способен обрести еще большую силу, собрав под свое начало еще монстров и наделив их Разумом. А вот мы на такое неспособны. Предположим, вернемся мы в наше племя, предположим какой-нибудь хитростью сможем захватить в нем власть… А дальше-то что? Мы слышали разговор этих людишек, эльфов и гнома. Они говорили, что с разведкой в этой части леса покончено, что вскоре можно будет планировать полноценное вторжение. Правда, займется этим, кто-то другой, – он неуверенно пожал плечами. – Особо они не распространялись. Но не суть. Куда важнее, что наше племя, возможно, и справилось бы с этим отрядом… А если их будет больше. А если гораздо больше? Потому мы и попросились к тебе, – гоблин добродушно хмыкнул и уставился на меня честными-пречестными глазами.
Ну а я что? Я был готов рисковать. Правда, для острастки стоило кое-что прояснить.
– Вы двое, понимаете, что с вами будет, если вы нас предадите? – спросил я спокойным голосом. – Понимаете, какие вас ждут последствия?
– Понимаем, – серьезно ответил «правый». – Ты выследишь нас и убьешь.
Я хотел молча кивнуть с гордым видом. Пусть соглашаясь, я бы обманул – все-таки никого убивать мне нельзя, да и не хочется. Но иногда ложь более эффективна, чем правда.
– Фых! – усмехнулся Рёва, привлекая к себе наше внимание. Затем гнолл грозно уставился на гоблинов. – Ничего вы не понимаете. Эйну незачем тр-р-р-р-ратить свое вр-р-р-ремя на пр-р-р-редателей. Найду и пр-р-р-р-рикончу вас я.
Я не стал никого переубеждать. К тому же слова Рёвы явно проняли наших новых товарищей. Вряд ли бы у меня получилось кого-то так запугать. Точнее, в порыве гнева, может, и вышло бы, но так чтобы на ровном месте… Тут мне до Рёва Ярости как до Луны на пузе.
И все же совсем промолчать я не мог. Нужно уметь сглаживать углы. К тому же, хоть гоблины и кажутся мне умными и хитрыми, отчего я невольно отношусь к ним с легким подозрением, все же мне не хотелось, чтобы внутри нашей огромной мультирасовой семьи витало недоверие друг к другу, и чтобы наша связь держалась лишь на страхе.