В начале было кофе. Лингвомифы, речевые «ошибки» и другие поводы поломать копья в спорах о русском языке
Шрифт:
Так что же случилось в 2009 году на самом деле?
Дутая «реформа»
1 сентября 2009 года в силу вступил приказ Минобрнауки № 195 «Об утверждении списка грамматик, словарей и справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации». Как и следует из названия, приказ лишь утверждал список словарей, рекомендованных Межведомственной комиссией по русскому языку, – и в нем не было и речи о том, что вводятся какие-то новые языковые нормы или что другими словарями пользоваться нельзя.
Среди рекомендованных оказался «Орфографический словарь» Б. З. Букчиной, И. К. Сазоновой, Л. К. Чельцовой. Почему именно он,
После выхода приказа некоторые журналисты взяли в руки словарь Букчиной и, по всей вероятности, стали открывать его на страницах с теми словами, которые обычно привлекают много внимания. Открыли книгу на слове «договор» – и увидели в нем двойное ударение, на первом и на последнем слоге. Перелистнули на «кофе» – а там все еще ужаснее: рядом с ним стоит запись «м. и с.».
Словарь Букчиной не был первым современным словарем, в котором была предпринята попытка убрать помету «разговорное» у «кофе» среднего рода. Еще раньше это произошло в 2003 году в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. В. Дмитриева, и в нем даже встречается такой пример употребления: «Вам одно кофе?» Но мало кто это заметил – и немудрено, ведь словарь не попал ни в какой приказ.
В том же «приказном» списке 2009 года числился еще и «Словарь ударений» И. Л. Резниченко – и в нем рядом с «договором» помета «разг.» уже стояла. А это значит, что такое ударение допустимо только в непринужденной разговорной речи, но никак не в выступлениях, которые должны соответствовать строгой литературной норме. В их число входят, к примеру, ответы у доски, так что двоечникам, вопреки заявлениям пуристов, радоваться все же не пришлось. И по поводу «кофе» тоже: в том же словаре Резниченко рядом с ним стоит только помета «м.» и запись после восклицательного знака: «вар. сред. рода неуместен в строгой лит. речи».
Да и в «Орфографическом словаре» Букчиной статьи «кофе» и «договор» были очень быстро отредактированы, а ударение «договор», по заверениям составителей, и вовсе оказалось опечаткой. Уже в издании 2011 года статьи выглядят так:
кoфе, нескл., м. и с. (разг.)
договoр (2 м); мн. договoры и договорa (разг.), Р. договoров
«Но в разговорной-то речи говорить “договор” и “вкусное кофе” разрешили – а это уже поблажки, и дали их именно сейчас! А вот в наше (читай – советское) время могли подписать только “договор” и пили лишь “настоящИЙ кофе”, и никаких послаблений норм не допускалось!» – говорят пуристы.
Что ж, посмотрим, что о «договоре» и «кофе» говорит авторитетный в советские годы толковый словарь Д. Н. Ушакова.
Откроем первое издание 1935–1940 годов – и найдем «кофе» среднего рода с пометой «разговорное». У «договора» стоит помета «просторечное», но то, что слово в такой форме есть в словаре, уже само по себе показательно.
Другой известный словарь советского времени – толковый словарь С. И. Ожегова – более консервативен по отношению к «кофе» и не фиксирует у него средний род, зато более демократично обходится с «договором». В первых изданиях присутствовал только вариант «договор», зато в
С. И. Ожегов вместе с другими лингвистами, С. Г. Бархударовым и А. Б. Шапиро, был редактором еще и орфографического словаря русского языка. И в изданиях 60-х годов в этом словаре тоже появляется «договор» без помет. Видимо, шестидесятые годы были временем равноправия «договора» и «договора».
Получается, ничего нового и радикального с русским языком в 2009 году не произошло. Реформы не было, безграмотность никто не узаконил.
Но почему журналисты стали искать в словарях именно «кофе» и «договор»? И почему именно этим словам всегда достается столько внимания?
Слова раздора
Дело в том, что «кофе» и «договор» – не просто слова. Наряду с формами глагола «звонить» («звонит, а не звонит!») они стали словами-маркерами, или так называемыми социолингвистическими индикаторами – языковыми единицами, указывающими на социальный статус и образованность говорящего. Проще говоря: «Скажи мне, какого рода “кофе”, и я скажу, кто ты!»
Употребить слово-индикатор не так, как положено с точки зрения строгой литературной нормы, – значит, по мнению многих, расписаться в собственном невежестве, хотя «ошибки» в других словах почти всегда остаются незамеченными. Можно сказать «куркума» (хотя в словарях она «куркума») или «до скольки» (хотя единственная норма пока – «до скольких») – и почти никто ничего не заметит. Но стоит в «образованном» обществе произнести «звонит», как на вас сразу же косо посмотрят (и это в лучшем случае).
Некоторые употребления становятся показателями высокого социального статуса и культурного уровня не потому, что они с точки зрения языка «лучше» или логичнее. Наоборот, часто они языковой логике противоречат – и именно знание «исключений» считывается окружающими как показатель грамотности.
Не будь эти слова индикаторами, нормы их использования давно бы изменились. Иными словами, если бы образованные люди не договорились, что нельзя говорить «вкусное кофе», «звонит» и «договор», эти употребления давно бы стали приоритетными, ведь они соответствуют тенденциям развития языка.
Давайте подробно и беспристрастно рассмотрим историю слов, которые принято считать мерилом грамотности. Гарантирую: это поможет снизить градус осуждения тех, кто использует их не так, как того требуют пуристы.
В начале было кофе [109]
Есть такое популярное рассуждение: сначала слово «кофе» использовали правильно и грамотно – в мужском роде, и только в XX веке «необразованные неучи» все чаще стали «подгонять» его под другие несклоняемые существительные и употреблять в среднем роде. А лингвисты-вредители пошли у них на поводу и узаконили «неграмотный» средний род.
109
Здесь «в начале» написано раздельно, так как это аллюзия на первую фразу Евангелия от Иоанна, где представлено именно раздельное написание.