В Низине
Шрифт:
— Рэднал! Рэднал! — скандировала толпа, как будто все знали его достаточно близко, чтобы обращаться по имени. У толпы был и еще один клич: — Птичка-коприт! Птичка-коприт! Да благословят боги птичку-коприт!
Этот последний клич помог Рэдналу успокоиться. Увидев его улыбку, Пеггол сказал:
Можно подумать, что здесь собрались одни орнитологи.
Да, — отозвался Рэднал. — Может, и плохо, что на церемонии нет того самого коприта. Пеггол взметнул вверх свою бровь.
— Ну, вы сами отговорили наших доблестных солдат от намерения поймать его.
— И правильно
Поместить птицу, укравшую детонаторные провода, в клетку казалось несправедливым. Котлован-Парк для того и существовал, чтобы дать всем тварям возможность жить свободно и естественно и как можно меньше подвергаться воздействию человека. Благодаря птичке-коприт это оставалось возможным и далее, и нельзя в награду сажать ее в клетку.
Мотор выехал на площадь перед дворцом Наследственного Тирана и остановился у величественного здания, где жил Бортав вез Памдал. На лужайке перед домом воздвигли трибуну. Складные стулья, обращенные к ней, заполняли высшие сановники Тартеша и других государств.
Крепалганцев на этих стульях не было. Наследственный Тиран выслал представителя Крепалганского Единства, депортировал из Тартеша всех крепалганских граждан и закрыл границу. Ничего более он пока не предпринимал. Рэднал кипел возмущением и в то же время одобрял подобную осторожность. В век звездных бомб даже с попыткой убийства целого государства надо обращаться деликатно, чтобы не последовало двойное убийство.
Ошеломляюще красиво одетый мужчина подошел к мотору и низко поклонился.
— Я церемониймейстер. Не изволите ли пройти со мной, свободные?
Рэднал и Пеггол изволили. Церемониймейстер провел их к трибуне, усадил на почетные места на возвышении и поспешил назад, чтобы встретить остальных членов группы следопытов, чьи моторы выстроились за тем, в котором ехали гид и Глаз-и-Ухо.
Глядя на важных сановников, с нескрываемым любопытством рассматривающих его с головы до ног, Рэднал снова занервничал. Разве ему место в высшем обществе?.. Потом он заметил во втором ряду, прямо в середине, Тогло зев Памдал, которая широко улыбнулась и помахала рукой. Чувство, что неподалеку находится человек знакомый и приятный, помогло ему обрести душевное равновесие и спокойно дожидаться следующей части церемонии.
Оркестр заиграл национальный гимн Тартеша. Рэднал просто не мог усидеть. Он вскочил и стоял, положив руку на сердце, пока гимн не закончился. Затем на возвышение поднялся церемониймейстер и объявил:
— Свободные… Наследственный Тиран!
Лицо Бортава вез Памдала смотрело с серебра, улыбалось прохожим с общественных зданий и часто появлялось на экране. Тем не менее Рэднал никогда не думал, что воочию увидит Наследственного Тирана. Во плоти Бортав выглядел заметно старше, чем на изображениях, а также не совсем таким уж мудрым и непреклонным — словом, больше походил на человека, чем на полубога.
А вот сочный баритон оказался его собственным. Он говорил без бумажки четверть десятины, восхваляя Тартеш, бичуя тех, кто тайно лелеет зло и вынашивает дурные замыслы, и заверял сограждан в том, что опасность не повторится. Короче, это была политическая речь. Рэднал, который больше интересовался почками жирной песчаной крысы, чем политикой, вскоре перестал вслушиваться… И едва не пропустил, как Наследственный Тиран назвал его имя!
Он вскочил как ужаленный и, сам себе не веря, будто во сне, взошел на трибуну. Бортав дружеским жестом положил руку ему на плечо. От Наследственного Тирана слегка пахло духами.
— Свободные! Представляю вам Рэднала вез Кробира, чей острый глаз заметил гнусные провода, тем самым доказав, что боги не оставили Тартеш. За выдающиеся успехи в деле сохранения не только Котлован-Парка, не только Низины, но и всей нашей Родины я награждаю Рэднала вез Кробира пятью тысячами единиц серебра и объявляю, что отныне и впредь он и все его потомки являются признанными членами нашей аристократии!.. Свободный вез Кробир!
Сановники зааплодировали. Бортав зев Памдал кивком указал Рэдналу на микрофон.
Необходимость произнести публичную речь перед лицом Наследственного Тирана и высшей знати государства напугала биолога гораздо больше, чем все пережитое в Низине. Оставалось только перед самим собой делать вид, что он выступает с научным докладом:
— Благодарю вас, ваше высочество. Мои скромные заслуги недостойны столь высокой похвалы. Я буду вечно хранить в душе вашу доброту.
Рэднал сделал шаг назад, и сановники вновь зааплодировали — вероятно, довольные его краткостью. Отвернув голову от микрофона, Наследственный Тиран произнес тихонько:
— Оставайтесь здесь со мной на трибуне, пока я буду награждать ваших коллег. Вам еще раз придется выступить в конце.
Одного за другим Бортав вызывал членов группы следопытов. Пеггол также был произведен в аристократы; остальные пятеро получили хвалу и крупные суммы серебра. Это показалось Рэдналу несправедливым. Если бы не Хоркен, например, они бы не нашли батарейку и таймер. А Импак обнаружил след, даже когда сам Рэднал его потерял.
Но вряд ли имеет смысл спорить. Да и как заставить Бортава выслушать? Кроме того, Наследственному Тирану, похоже, не доложили, что Рэднал истово совокуплялся с Эвилией и Лофосой буквально за день до того, как шпионки собрались подорвать звездную бомбу. Бортав вез Памдал слыл большим консерватором по части морали и ни за что не приблизил бы к себе Рэднала, знай он все подробности его деятельности в Котлован-Парке.
Успокаивая свою совесть, Рэднал напомнил себе, что всем семерым следопытам после сегодняшней церемонии жить станет значительно легче. Безусловно. Ему не удалось убедить себя только в том, что этого достаточно.
Жозел вез Глезир, вызванный последним, пролепетал слова благодарности и вернулся на место. Бортав вез Памдал вновь взял микрофон. Когда аплодисменты, предназначенные Жозелу, стихли, Наследственный Тиран сказал:
— Наш народ никогда не забудет как грозившей нам страшной катастрофы, так и усилий тех в Котлован-Парке, кто отвел беду. В ознаменование чудесного спасения позвольте мне впервые показать эмблему, которую впредь будет носить наш славный заповедник.