В объятиях искушения
Шрифт:
Не замечаю, как Дима подходит сзади, поэтому вздрагиваю, когда его руки обвивают меня. Он молчит, и я благодарна ему за это. У меня есть шанс начать разговор так, как нужно мне. В лучшем случае, нам даже не придется возвращаться к обсуждению моей потенциальной работы.
Разворачиваюсь, но не разрываю объятий. Его лицо непроницаемо, и я нервно выдыхаю. Открыто смотрю в глаза напротив — сейчас мне невероятно важно, чтобы он видел, что я хочу поговорить спокойно и откровенно.
— Пожалуйста, выслушай меня до конца. — тихо начинаю, нежно оглаживая напряженные плечи. — Потом я готова
— Хорошо. — кивает и проводит пальцами по моей спине. Его ласка успокаивает и придает мне сил.
— Мы с тобой с самого начала ходим по какому-то замкнутому кругу. Я хочу везде прочувствовать свою независимость, ты — защитить меня от всего, что только возможно. Каждый раз, когда происходит даже легкий конфликт наших интересов, мы взрываемся. Из раза в раз одно и то же. Никто не готов уступать. Ставятся ультиматумы, рамки, ограничения, только в итоге счастливее никто так и не становится.
Мне было тяжело не скатываться в обиду. Язык то и дело хотел повесить все на Дёмина, назвать его эгоистичным собственником, но это бы окончательно все испортило, не говоря уже про то, что не было бы правдой. Поэтому мне приходилось говорить медленно и вкрадчиво, тщательно выверяя каждое слово.
— Меня это очень беспокоит. — признаюсь, разглядывая белоснежный потолок. — Я хочу построить с тобой крепкие и здоровые отношения, счастливую семью, где все друг друга уважают и умеют находить компромиссы.
Дима берет меня за подбородок и возвращает мой взгляд на себя. Все несказанное, как по мановению волшебной палочки, покидает разум. А может быть, я уже и сказала все, что хотела? Теперь остается ждать его шага навстречу.
— Я согласен с тобой. — он касается своим лбом моего и неспешно проводит носом по щеке. — Кажется, пришла пора пойти в совместную терапию. Послушаем, что скажет психолог. Что думаешь?
— Я за. — тянусь за поцелуем. Если мы действительно дойдем до психолога, и никто не соскочит на полпути, то у нас есть все шансы превратить наши отношения в практически идеальные. — Так люблю тебя. — буквально вжимаюсь в грудь.
— Люблю тебя, моя девочка. — Дима зарывается пальцами в мои волосы, обнажая шею, и проводит губами по тонкой коже. — У меня есть одно заманчивое предложение насчет твоей работы, что-то мне подсказывает, что этот вариант придется тебе по душе… — интригующе шепчет.
Не знаю, что меня возбуждает больше: этот низкий уверенный голос или то, какие слова он произносит. Как тут удержаться, когда тебе прямым текстом говорят про какое-то заманчивое деловое предложение?!
— Какое? — мое настроение становится все игривее. Поддаюсь на провокацию от своего собственного организма и льну к вожделенному телу. Однако услышать ответ мне так и не представляется возможным. Интимную обстановку в клочья разрывает потенциальная госпожа Куликова.
— Ой ребятки, простите, не хотела вас отвлекать… — сходу начала подруга, но, судя по ее хитрому виду, очевидно, что ей ни капли не стыдно.
— Именно это ты и хотела сделать! — беззлобно пробубнил Дима, а мы с Катей лишь рассмеялись. — Мое почтение, дамы. — театрально раскланялся и скрылся за дверью. Мне лишь оставалось порадоваться,
— Наконец-то мы с тобой встретились! — как-то слишком маньячески воскликнула я. В последнее время Екатерина капитально засела за своим дипломом, потому что обе купленные версии оказались настолько слабыми, что она даже не решилась показывать их научнику. Я же, благодаря синдрому отличницы и легкой руке моего научного руководителя, фактически начала диплом еще на третьем курсе. Теперь у меня уже все готово — надеюсь, одобрят без правок.
— Кажется, я не доживу до Нового года. — невесело усмехается Катя и плюхается на кровать. — Даже не знаю, что высасывает из меня больше сил: чертов диплом или мой дорогой сожитель… — стонет.
— С дипломом все понятно… — ложусь рядом и с внимательно всматриваюсь в подругу. Обычно оптимистичная, сегодня она выглядит непривычно выжатой, хоть и старается держаться. Но я слишком давно с ней знакома. Может у Кати авитаминоз? — А что с Никитой-то? — я прекрасно помню наш вчерашний разговор, поэтому никак не могу скрыть свое удивление.
— Он какой-то отстраненный в последнее время, стал скрытным и задумчивым. Не знаю, что и думать, если честно. — закрывает лицо руками.
— Может у него что-то на работе случилось? — что-то мне подсказывает, что у меня есть ответ на Катин вопрос, поэтому надо постараться отвести ее мысли в сторону.
— Он обычно рассказывает. — пожимает плечами. — Я его сегодня утром и так, и эдак, а он все равно не раскололся. Заладил, что все хорошо, и что я себя накрутила. Вот думаю, может он изменил, и теперь не понимает, что делать? Как его вывести на чистую воду? — подруга выжидающе уставилась на меня, а я стала истерично придумывать аргументы, которые могли бы успокоить Катю и не навлечь на Ника разборки перед предложением. А то если она продолжит в том же духе, он, не дай бог, и вовсе передумает.
— Мне кажется, ты действительно себя накрутила. Однако в этом нет твоей вины, — поспешила заверить подругу, — любому человеку будет неприятно, когда на его вопросы не дают четких ответов.
Катя согласно фыркнула, и я продолжила:
— Попробуй пока не наседать на него. Понимаю, тебе хочется расставить все точки над i и, наконец, успокоиться, но, что-то мне подсказывает, что Ник просто устал. С кем не бывает, все-таки конец года. Уверена, если ты позволишь ему расслабиться и отдохнуть, он перестанет быть таким замкнутым. По себе знаю, когда измотан, не остается никакой энергии на взаимодействие даже с самыми близкими людьми. — выдала абсолютную правду.
— Ты как правда считаешь? — как-то совсем беззащитно пролепетала Катя.
— Конечно. — без тени сомнения отвечаю. Вижу, что все не зря — она успокоилась, а взгляд обрел привычную живость.
— Спасибо, Машунь, что бы я без тебя делала? — в благодарность мне послали воздушный поцелуй.
— Есть у меня одно предположение. — хихикнула я. — Предполагаю, что истерила бы. Пойдем, кажется все уже давно в сборе.
Наспех оглядев макияж в зеркале, мы поспешили на первый этаж. В просторной гостиной сидели практически все, кроме Миши, старшего брата Никиты, и его дамы сердца.