В объятиях мечты
Шрифт:
– Что с Миланом? – невежливо перебила я.
Тетка фыркнула, величественно подплыла к лежанке и уселась на одеяло. Она снова была полупрозрачной, приступ гнева прошел.
– Руп попросил оставить одних. У них там мужской разговор намечается.
– С заклятием оцепенения?
– Ну разумеется!
Да, я отлично помнила, каково под таким заклятием живому, но жалости к Милану не испытывала. Правда, не могла не побеспокоиться:
– Тетушка, а ваш генерал его не придушит?
– Нет, – заверила призрачная дама,
Тьяна продемонстрировала ладошки – хрупкие, полупрозрачные. Я искренне улыбнулась, а в следующий миг руки тетушки прозрачность утратили. Взгляду предстали совершенно обычные руки, только цвет был неестественным – молочно-белым.
– С тех пор как повстречала Рупика, я такой эмоциональной стала, – пояснила собеседница смущенно. И, понизив голос до громкого шепота, призналась: – Достаточно вспомнить о его губах, и я вся горю!
О Богиня! Избавь меня от таких подробностей!
– Хочешь, я тебя потрогаю? – внезапно предложила умершая родственница. Одна Богиня знает, чего мне стоило не заорать и не отпрянуть.
– Тетушка, нужно поговорить!
– А мы чем занимаемся?
Нет, это в самом деле любовь. Прежняя Тьяна никогда бы такой глупости не спросила. Она бы насторожилась, подобралась и смерила строжайшим из взглядов.
Я шумно вздохнула и, наплевав на правила светской беседы, перешла к делу:
– У Линара проблемы.
– А… – протянула тетка. От благодушного настроения и следа не осталось. – Слышала, слышала… Если хочешь, чтобы я помогла с поисками, то мой ответ – нет.
Я одарила призрачную даму изумленным взглядом, а та скривилась и сказала:
– Эта задача мне не по силам, Соули.
– То есть ты уже пробовала?
Собеседница встала, заложила руки за спину и сделала несколько нервных шагов по комнате.
– Конечно, пробовала, – недовольно проговорила она. – Но Линар… Линар он… как бы тебе объяснить… Я чувствую, что наш мальчик среди живых. Я даже могу зацепиться за его ауру, но, когда пытаюсь совершить переход, меня отбрасывает.
– Что значит «отбрасывает»?
Глаза собеседницы превратились в два белесых буравчика, черты лица стали стократ четче. И это точно была злость, а никак не мысли о Руперте из рода Даоров.
– То и значит. Я не могу перейти к Линару, меня не пускает. А без перехода определить место, где он находится, невозможно.
– А направление? Юг, север…
На меня посмотрели как на дуру.
– Соули, я похожа на компас?
Пришлось помотать головой, но тетушка не удовлетворилась.
– Соули, что ты знаешь о призраках?
Я признала вопрос риторическим и промолчала, а Тьяна хмуро мерила шагами карцер, явно подбирала слова. Наконец призрачная дама остановилась.
– Мы, умершие, обитаем за Гранью!
Да, это всем известная истина.
– Мы можем вернуться в мир живых двумя способами. Первый – правильный, он называется перерождением. Душа теряет память о прошлой жизни и жизни за Гранью и входит в новое тело. Так появляется дитя.
Да, это тоже всем известно.
– Второй – неправильный, когда мы приходим из-за Грани бесплотными духами, призраками, сохранившими память о последнем перерождении. А приходим мы потому, что нас… что-то тревожит. Это может быть возмутительный поступок родных… – я невольно потупилась, вспомнив треснувший саркофаг с прахом тетушки, – или иное важное событие. Также причиной возвращения умершего в мир живых может быть зов.
И снова ничего нового…
– Соули, мы видим мир иначе, чем живые, – проникновенно прошептала Тьяна. – Мы видим бездонный черный океан и островки света. Островки – это привязки. Живые, с которыми связаны родственными узами, и памятные места. Я могу найти свою могилу, могу найти дом брата, могу найти тебя… но я не смогу определить направление, потому что я вижу океан. И этот океан движется.
А вот теперь… теперь не понимаю совершенно.
Тьяна устало покачала головой.
– Это сложно объяснить живому. Хотя… маг, может, и поймет.
Жаль, что я не маг…
– А можешь принести мне одну вещь?
– Какую? – спросила тетушка.
Я закусила губу. Сперва хотела просить учебник по магии, но после рассказа Тьяны сообразила – даже если книга с нужными сведениями найдется, не факт, что смогу понять написанное. Да и вопросы ненужные возникнут. Другое дело, если попросить…
– Дневники Линара. Они в поместье, в домашней лаборатории.
– Я была в поместье три ночи назад. От лаборатории только голые стены остались.
– Как так?
– Там обыск был, – пояснила призрачная собеседница. – С изъятием. Кстати, Райлен и проводил, если Мила с Линой ничего не путают.
Распоряжение об обыске наверняка из Ордена пришло. Вполне закономерное требование, если учесть, каких дел натворил брат.
– Один из дневников забрать не могли. Он в моем тайнике.
– Как? – удивилась тетушка. – Почему?
– Долгая история, – пробормотала я, искренне надеясь, что если в этом дневнике нашлось заклинание для оживления умертвия, то и какие-нибудь сведения про неупокоенные души обнаружатся. – Ну что, поможешь?
– Не вмешивалась бы ты в это дело, Соули. Линар – большой мальчик, а у тебя и так неприятностей по горло.
Я поджала губы, но оправдываться не стала. Объяснять, что дневник нужен для того, чтобы разобраться в другом, не менее важном вопросе, – тоже. Боюсь, моя жажда знаний ни понимания, ни одобрения, не вызовет.
– Ладно, принесу, – пробурчала тетка. – Но учти, я за тобой присматриваю. И глупостей наделать не позволю.
Глава 12