В объятиях орка
Шрифт:
Богиня тяжело вздохнула.
— Она подарила тебе возможность выбора, и ты выбрала не того брата. Теперь мне придется возиться к той глупой девчонкой. Хорошо, хоть вы ее спасли.
Откровение богини стало потрясением. Значит, моей судьбой был Арвинг. Ох, представляю я нашу жизнь: вечно беременная, на кухне, веду занимательные беседы с мистером Ножом и миссис Кочергой!
— Лалила?
Ирвиш понял, о ком говорит богиня, я же сжимала ледяную подвеску, запоминая это ощущение, прощаясь с частью себя.
— Кулон наденешь ей сама,
Слезы подступили к горлу. Не думала, что так расстроюсь, отдавая то, что не желала вообще принимать.
Я кивнула в знак согласия. Сказать что–то не смогла, чувствовала, что просто разрыдаюсь.
— Марьана, лучезарные не носят таких украшений, — лукаво подметила богиня, глядя на Ирвиша. Кажется, муж не все мне рассказал! А ведь мы провели здесь так много времени!
— Лучезарные?
Я решила выпытать все у богини, чтобы потом прижать Ирва к стенке с расспросами.
— Твое появление изменило судьбу Ирвиша. Он должен был погибнуть в бою, прикрывая собой брата. Жертвуя собой, как обычно.
Я побледнела и сжала руку мужа.
— Теперь его ждет великий путь. Стоять у истоков всегда сложно, но вместе это вам под силу.
Я не понимала, что за истоки, но благоразумно решила расспросить Ирва, когда мы останемся наедине.
— Боги укроют своей защитой новое племя?
— Нет, Ирвиш. У тебя не будет племени. Твой народ не орки, им не нужен стан. Стихиям не место в твоем королевстве.
— Значит, те, кто пойдет за мной, лишатся силы.
Я не вмешивалась в их разговор, но список вопросов к мужу пополнялся.
— Вы обретете новых богов, а сейчас вам нужно возвращаться. Необходимо помочь Арвингу исполнить предначертанное.
Богиня хлопнула в ладоши, и мой мир в секунду исчез. Кромешная темнота и странный звук.
Открыв глаза, я услышала игру шамана. Он дул в какую–то трубочку, и та издавала пищащий противный звук.
— Вернулись, — довольно улыбнулся шаман и, всунув странный инструмент в ухо мертвому животному, в чью шкуру он оделся, вышел из шатра. Повернув голову вбок, я увидела Ирвиша. Он лежал в метре от меня. Я подползла к нему. Руки дрожали, но я взяла ими лицо мужчины.
— Ирв, — позвала я, — вернись ко мне, пожалуйста.
Его губы что–то прошептали, и я наклонилась ближе, чтобы расслышать.
— Ненасытная моя! — Горячий шепот обжег кожу, а крепкие руки притянули меня к себе, буквально укладывая сверху.
— Моя лучезарная! — Ирвиш так крепко прижимал меня к себе, что я слышала стук его сердца. Лежать так и слушать его я могла бы вечно, жаль только, что время снова пошло своим чередом и весь мир больше не станет ждать. На пороге нашего дома война.
Глава 24
Мы полюбили друг друга ранеными сердцами...
Заходя в шатер вождя, я меньше всего хотела столкнуться с Ирвиллой,
— Доброе утро, Ирвилла. Мне надо поговорить с Лалилой и отдать ей амулет сквок–ори.
Как же я надеялась, что судьба амулета будет волновать орчанку сильнее, чем моя!
— Боги смилостивились надо мной. — Ирвилла широко улыбнулась и окатила меня высокомерным взглядом. — Лали станет достойной женой моему сыну, ты же была бы позором для всего рода!
Мне бы обидеться, но я благоразумно промолчала. Враждовать с Ирвиллой могут только самоубийцы, у меня с инстинктом самосохранения все отлично.
За спиной орчанки я заметила девушку. Она сидела на земле и перебирала деревянные бусы, никак не реагируя на мое присутствие и известие о кулоне. Странная какая–то. Я забеспокоилась. Все ли с ней в порядке? Сможет ли она исполнить предназначенную роль?
Ирвилла тем временем закончила свою тираду, которую я особо и не слушала, и, громко заявив, что передача силы должна пройти без свидетелей, покинула нас. Я даже не взглянула ей вслед, все мое внимание было направлено на орчанку, которая даже сейчас не оторвалась от своих бусин и не взглянула на меня. Замкнутая и нелюдимая, что с ней произошло?
— Привет. Меня зовут Марьяна. Я жена Ирвиша, — представилась я, подходя к девушке.
— Лали, — ответила она, не поднимая головы.
Осмотревшись вокруг, я вздохнула и села на землю прямо перед ней. Ее пальцы дрогнули, и бусины рассыпались. Мы молча собирали их вместе. Я почувствовала, что девушка глубоко ранена в душе. Пока во мне сила сквок–ори, я могу помочь Лалиле.
Я потянулась за последней бусинкой, и наши пальцы на миг соприкоснулись. Орчанка отдернула руку.
— Прости, я не специально.
Значит, она боится прикосновений.
— Кто–то из орков притрагивался к тебе, отпустив стихию?
«Кто–то» можно было смело заменять на «Арвинг», другие орки не имели привычки отпускать магию и касаться девушек при встрече. Обычно это делали, когда чувствовали симпатию, а сама девушка была готова принять ухаживание.
— Мама учила меня успокаивать стихии, и я подумала, что смогу ему помочь. Его метель не желала слушаться хозяина.
Ее голос был тих, но в нем слышался надрыв.
— Он сделал тебе больно?
Девушка быстро замотала головой и наконец–то подняла взгляд. Таких ярких фиолетово–голубых глаз я еще не видела. Поразительные, завораживающие...
— Он пробудил мою стихию. Его метель и моя вода дрались между собой, а затем застыли льдом.
Взгляд орчанки показывал такую муку и отчаяние! Я не понимала, что значит ее рассказ. Магия Арвинга ее приняла? Тогда почему девушка так расстроена? Неужели орк ей не понравился?