В объятиях страха, или За котом на край Вселенной
Шрифт:
Что? Что за скопление? Чего? Что это вообще такое? Но самое странное, что дальше отчет будто стерт. А это предложение вроде как не заметили.
Это озадачило.
Седьмая вахта вернулась в срок. Отписки о завершении наземных работ они предоставили. За период, проведенный рабочими на станции, зарегистрировано три несчастных случая. Хм… Все три эпизода на глубине в отопительных подстанциях.
И опять что-то неясное. Ни причин травм, ни степени их тяжести, ни медицинских отчетов. Ничего! Что там у них приключилось? Одновременно они там пострадали или поодиночке? Летальные исходы или нет?
Чудесато.
Я полезла дальше. Вскрыла отчеты, присланные с «Ойкона» за последние полгода. Все нормально. Все протекало в штатном режиме. Проводилась повторная геологическая разведка. Обнаружили запасы ценных металлов, минералов…
Весьма богатая планета. Но это я и так знала, иначе не тратила бы наша корпорация столько сил на ее заселение.
Осмий, скандий, рений, платина, иридий… Да, эта планета была напичкана редчайшими металлами. И все же…
Откинувшись на спинку кресла, обхватила руками голову. Мигрень била по вискам. Мучительная боль опоясывала черепную коробку и отдавала в затылок. Отдохнуть бы. Но увы. Даже сейчас мой мозг лихорадочно работал и не желал сдаваться.
– Да хватит! – взмолилась я.
Схема в моей голове медленно растаяла, проясняя зрение. Моргнув несколько раз, прослезилась. Перед глазами, раздражая, бегали черные мушки.
Боль усиливалась.
Открыв ящик стола, нащупала рукой баночку с пилюлями. Обезболивающее. Только в нем мое спасение.
На экране, вмонтированном в стол, сработал сигнал внешнего вызова. Поморщившись, я мельком взглянула на аватару нарушителя моего спокойствия и вывела видеозвонок на вертикальный трехмерный экран. Все равно это надолго.
Мелькнули кривые полоски соединения, изображение пару раз моргнуло и зафиксировалось.
Передо мной, развалившись в стареньком бордовом велюровом кресле, восседал молодой чернокожий мужчина дотошной наружности. Нет, внешности он был привлекательной, атлетически сложен, имел короткую модную стрижку, но наружность все же была дотошной.
Мой личный психотерапевт приветливо улыбнулся и расстегнул манжеты кипенно-белой рубашки.
Хлопнув ладонью по зеленой сенсорной кнопке громкости, я снова откинулась на спинку своего черного кресла.
– Давайте уже, – махнула рукой вместо здравствуйте и вам не хворать, – слушаю.
– Лидия, вы преотвратительно выглядите! Мешки под глазами, серая кожа, кровеносные сосуды в склерах лопнули, – рассыпался в комплиментах мой нежданный собеседник. – Просто загляденье. Словно передо мной оживший покойник двухдневной свежести.
– Спасибо, доктор Дигри, вы милы, впрочем, как всегда, – кивнула я, соглашаясь со всеми его словами.
Ну разве что чувствовала я себя как трехдневный трупочок-с, но сути дела это не меняло.
– Наверное, вы догадываетесь, по какому вопросу я связываюсь с вами. – Доктор поиграл бровями.
Хм… я недоуменно поморщилась и даже пожала плечами.
– Ну, хоть какое-нибудь предположение?
– Слушайте, док, в больницу я не лягу. В своей голове ковыряться вам не дам. Или есть еще что-то?
– О, Лидия, вы столь наивны, что я каждый раз этому поражаюсь. Ваш мозг я уже давно изучил вдоль и поперек. Для меня там не осталось загадок. С закрытыми глазами вашу ДНК нарисую на бумаге простым маркером. А вот насчет больницы – это вы зря. Но об этом я вам еще пять лет назад сказал, повторяться не буду.
Я тяжело вздохнула: значит, Маркус Дигри придумал что-то новенькое. Предчувствуя новые проблемы, поставила локти на стол и уперлась в ладони подбородком.
– Давай, док, жги, – дала ему отмашку и приготовилась внимать голосу его разума.
Мозгоправ все-таки, а с ними не шутят. Папочка мне еще в подростковом возрасте психотерапевта прописал, но просчитался. Маркус Дигри оказался тем единственным, с кем я могла поговорить, посмеяться и даже немного пожаловаться. Временами мне казалось, что он мое окно во внешний мир.
Но порой док чудил…
– Милая моя, а что это у вас в руке? М-м-м? Ага, я вижу, вы плотно подсели на пилюли. Они вредны! Выкиньте! Там столько побочных эффектов…
От его рыка баночка выпала из моей ладони. От удара о поверхность стола крышка открылась.
– Не слушайте его, мои маленькие. – Я по одной собрала в баночку рассыпавшиеся таблетки. – Этот большой дядя не хотел вас обижать.
Док захохотал и вытер проступившие слезы:
– Лидия, вы неисправимы. Я не знаю никого, кто так бодро и с юмором загонял бы себя в кремационную камеру.
Его слова напомнили мне об «Ойконе». Вновь впав в уныние, шумно выдохнула и покосилась в голоокно.
– Да, доктор Дигри, вот если коротко о смерти, то спешу сообщить вам, что я улетаю в систему Цефея. Сколько меня не будет, даже предположить не могу, так что…
– Да-да, – важно закивал он, – собственно, поэтому я и звоню. Не поверите, я купил билет на этот же корабль!
– Что? – У меня дернулся глаз. – Какой корабль, док, да я сама не знаю, как туда доберусь! Жаль, пешком нельзя и такси не подвезет. Так что увы, но билеты на Ойкон не продаются. И вообще, вы что удумали?
За моей спиной раздался грохот.
«Двадцать ноль-ноль, – подсказал мозг, – экспресс Венера – Земля, вечерний рейс».
Обернувшись, я успела поймать взглядом последние, сверкающие розовой неоновой подсветкой вагоны.
– Лидия, повернитесь ко мне. – Моргнув, я перевела взгляд на голоокно. – Вы знаете, у меня есть уши в вашей компании, и слушок, что сегодня принесла птичка в клювике, мне не понравился от слова «совсем». Я правильно понимаю, вас обвиняют в ситуации с «Ойконом-13» и требуют немедленно принять меры?