В объятиях врага
Шрифт:
– О вас же я уже все знаю, леди Вилена. Такую девушку сложно не заметить.
– Вы следили за мной?
– невольно вырвалось у меня. Вот ведь странно, Эрион и отталкивал, и пробуждал странный интерес одновременно. Я пока никак не могла понять, почему незнакомый человек вызывает такое противоречивое отношение.
– Ну что вы, вовсе не следил, - он все улыбался, - я исключительно вами любовался. Не буду скрывать, леди Вилена, с того самого первого бала, на котором я вас заметил, я неотступно посещаю все светские приемы, лишь бы снова увидеть вас. Я бы познакомился с вами раньше, но уже даже начал опасаться, что не получится. Но слава богам, хотя бы сегодня вы без назойливого сопровождения.
Меня возмущали эти нелицеприятные намеки в адрес Алмира, но почему-то возмущение утихло само собой. Эриона хотелось слушать. Вот просто слушать и все. Он и сам не умолкал.
– Полагаю, вам кажется, что я веду себя не слишком приемлемо для этикета, верно?
– смотрел на меня с понимающей улыбкой.
– На самом деле для меня чужды все эти навязанные правила и сама такая жизнь. Но будем откровенны, леди Вилена, вы ведь, как и я, несмотря на происхождение, чувствуете себя чужой здесь. Наверняка постоянно ощущаете на себе косые презрительные взгляды. И уж к тому же, без сомнений, вас очень задевает, что один высокородный лорд проявил к вам интерес исключительно из-за вашего рода.
– Извините, но это совершенно не ваше дело, - здравый смысл еще пытался бороться с необъяснимо млеющими эмоциями.
– Ну почему же, - Эрион внезапно взял меня за руку, не давая уйти, - будет как раз таки мое, судьба ведь бывает весьма непредсказуема.
Мы проговорили почти весь вечер. Точнее, в основном говорил только он, а я почему-то толком и не запомнила, о чем шла речь. Мне нравилось банально слушать голос Эриона, таким мелодичным и приятным он казался. Будто играл на самих струнах моей души. И когда мы с тетей Эмилией возвращались с приема, я даже не слушала, что именно она говорит, словно и в карете по-прежнему звучал голос Эриона. И лишь уже когда подъезжали, я с ужасом вспомнила, что сегодня еще должен приехать Алмир!
На меня накатила такая паника, что даже захотелось куда-нибудь спрятаться. Вот зачем я написала ему сегодня утром, сама назначила эту встречу? Сейчас у меня не было ни малейшего желания даже его видеть, уж не говоря о том, чтобы связать с ним свою жизнь. Как вообще так получилось? Еще же сегодня утром я думала одно, но теперь переменился не только ход мыслей, но и сами мои чувства. И главное, даже дыхание перехватывало от инстинктивного ощущения фальши, но из-за чего, почему? Неужели у меня внезапно раскрылись глаза, и вся наивная влюбленность вмиг улетучилась? Пока я точно знала лишь одно: Алмир - уж точно не тот, кого я хочу видеть рядом с собой. Теперь даже от одной мысли о нем накатывало отвращение.
Я пока не стала говорить об этом тете Эмилии, она бы все равно меня не поняла. Хотя я и сама себя сейчас плохо понимала. И это уж точно было не то состояние, в котором стоило говорить с Алмиром. Я очень надеялась, что сегодня он так и не приедет. Тем более, уже было достаточно поздно.
Но он приехал.
Тетя Эмилия уже ушла спать, я осталась в гостиной одна. Почему-то свет ужасно раздражал, я погасила почти все свечи, оставив лишь три. И вот так в полумраке стояла у окна, смотрела на темнеющий в ночи сад и все силилась понять, что же со мной произошло сегодня, почему мой мир словно бы враз перевернулся.
– Вилена, - знакомый бархатистый голос прозвучал так неожиданно, что я даже вздрогнула, резко обернулась.
– Алмир?
– от враз накатившей паники стало трудно дышать.
– Извини, если напугал, - он подошел ко мне, остановившись в полушаге. Впервые за все время рядом с ним я себя почувствовала не как за каменной стеной, а в страшной опасности. Теперь исходящая от него сипа совсем не восхищала, казалась чем-то чудовищным.
– Я...я думала, ты уже не придешь, - я очень надеялась, что царящий полумрак скрывает мой страх.
– Разве я мог не прийти, если ты меня позвала, - взяв меня за руку, Алмир поочередно и очень ласково коснулся губами кончиков моих пальцев.
Я едва сдержала порыв сразу же шарахнуться от него прочь. Что он вообще себе позволяет? Осторожно высвободив свою руку, я даже отошла от него на пару шагов. Отвернулась, настолько не хотела сейчас его видеть.
– Мне сегодня нужно было по делам уехать из Артена, я вернулся только сейчас, - Алмир снова подошел ко мне.
– Иначе пришел бы к тебе раньше.
Я так надеялась, что он все же не поднимет эту тему, но зря...
Стоя позади, вдруг бережно взял меня за плечи, и наклонившись к моему уху, обжег дыханием:
– Вилена... Ты написала, что готова ответить мне...
Какое кошмарное противоречие! По коже вовсю бежали мурашки, дыхание перехватывало. С одной стороны, хотелось расслабиться, улыбнуться, позволить Алмиру обнять, и нежиться в его тепле... Но с другой, паника вперемешку с отвращением понукали как можно быстрее отстраниться. Вообще не позволять ему к себе прикасаться! И они оказались гораздо сильнее...
Я спешно от Алмира отошла. Благо, он не стал удерживать. И пусть я сначала хотела отложить этот разговор, чтобы в самой себе разобраться, но сейчас эмоции обострились настолько, что я просто не смогла молчать.
– Алмир, - глубоко вздохнув, произнесла я, - я должна тебе сказать...
– старательно избегала его взгляда.
– Ты замечательный, такой, что половина столичных девушек наверняка о тебе мечтает. И я... Я была бы счастлива стать твоей женой, но...
– в горле прямо ком встал, следующие слова дались с большим трудом.
– Алмир, мне очень жаль, но я люблю другого, - а вот это стало внезапным откровением для меня самой.
– Извини, что все так получилось. Я очень надеюсь, что ты меня поймешь.
И это при том, что я сама себя сейчас не понимала...
Я ждала в ответ презрения, обвинений, множества резких слов, но их не последовало. Немного помолчав, Алмир довольно невозмутимо произнес:
– Что ж, я уважаю твое решение. Надеюсь, ты сделала правильный выбор и не пожалеешь о нем.
Меня даже удивило такое равнодушие. Я все-таки рискнула взглянуть на Алмира. Но успела лишь заметить, как сверкнули его глаза во взгляде на меня. Он тут же отвернулся и, больше ничего не сказав, ушел.