В объятиях зверя
Шрифт:
Реже заглядывали толстосумы, эти требовали особого подхода, и тогда Вася, напустив на лицо приветливость, подробно объясняла особенности составленных ею цветочных композиций. Эти были более привередливы, но и выручку оставляли не хилую, а её зарплата напрямую зависела от дневного навара.
Сегодняшние гости не принадлежали ни к первой, ни ко второй категории, и уж совсем не тянули на третью, самую «любимую» девушкой — влюбленных студентов. Их было двое, оба широкие, как шкаф, они тотчас заполнили собой свободный пятачок пространства, и у Василины закралось дурное предчувствие. Кольнуло
Один из верзил, вальяжно привалившись локтем к прилавку, ткнул толстыми пальцами в собираемый ею букет, и хмыкнул, а потом нагло уставился в вырез её сиреневой блузки. Вася быстро соединила концы воротничка, и с тревогой посмотрела на второго. Он стоял у входа, и ловко перевернул табличку «открыто» на «закрыто». Перекатил языком жвачку за левую щеку, и подмигнул Василине.
— Ну, чё, кукла, зенками хлопаешь? Базарить щас будем серьезно.
— Что вам нужно? — холодно спросила она, пятясь от прилавка в сторону подсобки.
Если действовать расторопно, то успеет метнуться к охраннику Ивану, а у него есть оружие. Она смутно начала догадываться, что хотели эти мужики, и похолодела. Явились за её камерой, больше вариантов нет. Она ведь вчера случайно сунулась туда, куда не следовало, пока искала в лесочке живописный пейзаж для эскиза. Рисованием Василина увлекалась с детства, мечтала поступить в художественный колледж, но смерть мамы перечеркнула планы. В свободное время она иногда выбиралась на природу, чтобы пополнить коллекцию набросков новыми впечатлениями.
Кто же мог предположить, что неподалеку от города, в тихом сосновом бору, бандиты будут закапывать чей-то труп, а она наткнется на них в самый пикантный момент. И дернул же чёрт схватить с шеи цифровую «Canon»! Подарок подруги на день рождения, единственная по-настоящему ценная вещь в доме.
На инстинкте чисто. Думала, те трое её не засекут, а она отнесёт флешку в полицию и убийц оперативно поймают.
А теперь поймали её, причём так резво вычислили, кто она, что девушка не на шутку испугалась. Как узнали, ведь не видели её вблизи, капюшон она накинула, пока удирала, а белых «волг» в городке хоть пруд пруди, у каждого третьего.
— Чё нужно, чё нужно, — передразнил тот, что стоял у прилавка, и, раскусив её намерение улизнуть, проворно ухватил за рукав. — куда намылилась, а? Мне чё, бля, бегать за тобой в догоняшки?! Камеру гони, и снимки, если успела сделать! На раз — два, я ждать не люблю!
— Какая камера? — решила тянуть время она, чтобы придумать, как вывернуться из передряги.
Ей сдавили горло, заставили подтянуться ближе.
— Ты чё, в натуре, тупорылую будешь корчить? — рявкнул мужик, который удерживал её, и безжалостно встряхнул. — где спрятала камеру, соска? Разворотим эту лавчонку к чертям, хозяин с тебя по полной спросит за порчу казенного товара. На раздумья минута, ну!
Она закашляла, чувствуя, что не хватает воздуха, но куда ей, хрупкой девушке, против двух здоровенных бугаев! Может быть, кто-то зайдёт и она крикнет, чтобы звали на помощь, или отвлечёт этих уродов, а сама предупредит Ивана. Ну, где его носит-то?! Когда не надо, отирается здесь,
— Дуру выключи. — скривился второй амбал, отлепившись от двери. — давай сюда фотик, не зли нас, сучка! Или хошь по другому побазарить?
— Я ничего не знаю. — тихо, давясь в удавке растопыренной пятерни негодяя, прохрипела Вася, силясь отцепить его пальцы от своего горла. — пожалуйста… Отпустите… Мне бо-ольно-о…
— Тёлка непонятливая или тупая, как валенок. — вынес вердикт приятель садиста, и обошел прилавок. — на колени её, Рысь! Щас уму-разуму научим, мигом память освежится, блять!
Васе с силой надавили на плечи, принуждая согнуться пополам, и она взвыла от острой боли, когда волосы оказались в кулаке подонка. Дружок Рыси взялся за ремень, широко расставив ноги, и она с ужасом поняла, что заставят её сделать. Ублюдки, отвратительные, мерзкие ублюдки, они решили изнасиловать её, сломить упрямство, и вытрясти правду таким грязным способом! Неужели сегодня никто за неё не заступится?! Или на улице еще кто-то из них, на подстраховке?
— Щас ты всё вспомнишь, шалава драная, — пыхтел, между тем, бровастый, стягивая джинсы. — в рот бери, тварь, живо, пока я еще добрый! В рот, сказал!
Перед её лицом появился толстый бордовый член с устрашающей разбухшей головкой, на затылок легла рука Рыси, и Васю чуть не выворотило. Да она бы и блеванула прямо на этот гадкий орган, если бы в тот момент не раздался громкий хлопок двери, и властный голос не приказал:
— Медленно повернулся ко мне, ушлепок, и руки за голову! Дернешься, кишки выпущу! Пушку сюда бросай, мразь! А приятелю своему скажи, чтобы хер убрал от девчонки, если не хочет евнухом остаться!
Она сразу уловила замешательство тех двоих, Рысь сник, едва глянув через плечо, и покорно кинул оружие под ноги негаданному спасителю. А несостоявшийся насильник, вполголоса изрыгнув ругательство, рывком натянул штаны, и миролюбиво обронил:
— Слышь, Зверь, ты не быкуй. Накладочка вышла. Припугнуть девчонку хотели, и всё.
Говорил-то он вроде спокойно, но напряженные нотки всё же проскальзывали, выдавая его страх. Василина отползла дальше, прячась за высоким прилавком, и огляделась. Одно другого не круче, сначала эти гады, которые не оставят её в покое, теперь еще и Зверь. Каким ветром его-то сюда занесло?! Она много слышала об этом бандите, девчата из соседнего продуктового ларька в перерывах перекура шептались, мол, хозяин города он негласный. Страшен, жесток и беспощаден.
В её цветочном рае такие, как Зверь, сроду не показывались, и Вася терялась в догадках, как он здесь образовался. Но, судя по реакции мерзавцев, они здорово струсили и им сейчас не до неё. А вот ей самой чего ждать от негаданного рыцаря?
Пока троица разбиралась между собой, девушка осторожно вытянула шею, чтобы взглянуть на «благородного». Видимость наполовину закрывала мощная спина Рыси, и она рассмотрела лишь часть лица и высокую фигуру у двери. Рука наткнулась на нечто холодное, и Василина повернулась вправо. Схватила торшер за крученую металлическую ножку, и, выскочив из укрытия, с размаху обрушила на голову того, кто её чуть не изнасиловал.