В одной тональности…
Шрифт:
Как на слонах индусы за сандалом.
И – раз ещё. Эпистолярный жанр…
Так от него, однако ж, не рожал…
Пока никто! Простите моветон.
Честнее он, чем фильма грубый тон.
Ах я его пока не посмотрела?!
Так не хочу, не стану. В этом дело.
Ведь для того, чтобы не пачкать ноги,
Ступать не в грязь, а лучше – по дороге.
Про любовь?
Луна раскисла облаком отчасти,
И филин прокричал своё "угу".
Бесстыдно кошка проклинает счастье.
По снежной крошке берега бегу
Я прочь. Так всё непрочно и порочно.
Себя коришь и бьёшь наотмашь, стриж
С земли взлететь не может не нарочно.
Ты про любовь с другими говоришь.
Всё это так, размеренно и верно.
Любя, грущу, никак иначе. Там
Где в жизни каждый враг или соперник
Нет места зацветающим садам.
Жизнь
Авизо жизни зная наперёд,
Идёшь в манеж, усердием изнежен.
И скипетр вишен, пьедестала лёд,
И лени мёд, и вдох уже разрежен…
Венок истлевших листьев, их вуаль,
Собою красит пустяки, а звуки
Едва слышны, когда мелеет даль
То млеют те, из юности. От скуки
Сюда пришед, они на стон тиши,
Но ты не должен никого тревожить.
И жизнь не в такт утешить не спешит.
И сделать ничего с собой не может.
Невольное
Тону в бутонах, нежный тон
Воды о воду влажный звон
Меня волнует каждый раз,
И слёзы, как всегда, из глаз
Навстречу той, невольной, боли.
Никто к такому не неволит.
Оно само, как дождь и снег.
Волны задуманный набег
На тот, безбрежный берег тих.
Случайной молнии шутих
Дождаться, переждать и вволю
Предаться скоро новой доле.
На первый раз
Гора с горою не столкнулись почему
От наших истин, не исполненных ни разу.
Любимых жизни и немилые отказы,
Да вьём напраслины упрямо бечеву.
И всё увереннее наш небрежный тон,
И всё беспомощнее взоры вдаль, а ночью
Гора с горою разминулись не нарочно.
Так, заглядевшись, распустившийся бутон
Нас извинит, когда завянет, но не враз.
Ночной фиалки беспокойный взгляд подлунный.
Конец ознакомительного фрагмента.