В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии
Шрифт:
Среди этой толпы разношерстных, очень порядочных и смелых, но в целом неорганизованных и необученных людей, резко выделилась группа человек из двенадцати. Все в дорогущих камуфляжах и прекрасных разгрузках, с плавной грацией прекрасных рукопашников, спокойными повадками привычных к оружию воинов. Я думал, что это «русский спецназ», о котором столько говорили и которого с самого начало никто не видел, но оказалось, что эти — тоже местные. Просто толковые, настоящие мужчины — запасшиеся оружием и снаряжением, а также в частном порядке прошедшие спецподготовку ещё в мирное время. Ряд из них имел опыт участия в боевых действиях, и они заблаговременно собрали вокруг себя единомышленников с хорошей спортивной подготовкой. В принципе, вполне нормальная для русского народа с незапамятных времён ситуация — когда
Эта группа позже станет ДРГ «Евпатий Коловрат», а ещё позже — из неё вырастет Центр специальных операций МГБ ДНР — славное подразделение с богатыми традициями, на счету которого будет множество головокружительных спецопераций… Служба в этом подразделении примечательна прежде всего тем, что ввиду большой секретности от этого периода у меня не осталось никаких записей. МГБ — структура специфическая, ведение дневников и тому подобная деятельность в её рядах могут обойтись весьма дорого. В составе этого подразделения мы приняли присягу ДНР.
Вскоре мы сменили базу — переехали из Макеевки в Донецк, на бывший завод изоляционных материалов. На этом предприятии уже давно не работало производство, зато до нашего появления «трудился» некий «креативный проект» «Изоляция» — они на прекрасной дорогой бумаге, с фотографиями замечательного качества издавали книги — толстые, на сотни листов — с изображениями и описаниями зоофилии, педофилии, психических расстройств и физических уродств, и иной мерзости. Большинство этих книг были на иностранных языках — скорее всего, они предназначались для распространения в «цивилизованных» странах. Трудно описать всю мерзость искажённых пороками харь, которыми переполнялись по виду солидные и явно дорогие издания этого вертепа. Такое впечатление, что не один, а множество демонов вселились в их «натурщиков» и рвались изнутри, с белых страниц, наружу — в мозг и души читателей.
Когда мы выбросили оттуда всю эту нечисть и организовали там базу подготовки, множество вражеских СМИ, буквально на следующий день, завопило о том, что «террористы захватили культурный центр». Я очень хотел бы, чтобы вы, дорогие мои читатели, чётко и без иллюзий, понимали для себя: для Европы культура — это вот это. И то, что в Европе так чисто всё вымыто и такой порядок везде, — это только оболочка истинной её сущности. Это чисто выглаженная умопомрачительная в своей белизне и гладкости шёлка простыня, на которой валяется «любимая» собака или изнасилованный маленький ребёнок…
Когда мы там были, было множество спецопераций, о некоторых из которых нельзя будет рассказать и двадцать лет спустя. О некоторых рассказать можно, потому что это уже не является тайной.
Однажды меня срочно вызвали к командиру с полным комплектом всего медицинского. По прибытии я узнал, что наши ребята выследили и повинтили редкую хохлопидарскую мразь. Даже на фоне прочих «укровских» мутантов, предавших русский язык, Родину и Православие и пошедших в услужение пиндосам, за грязный скудный доллар убивать свой народ, отдельные особи умудрялись выделиться своими «выдающимися» качествами. Этот был именно из таких. Прошу любить и жаловать — полковник ГУР (ГРУ — это в России. У укров, не так, у них совсем по-другому — ГУР, «главное управление разведки»!).
Дьявол, как известно, сам ничего создавать не может — он может только уродовать то, что создано Всевышним. Так и хохлы, неспособные даже придумать названия своим структурам, смогли только присваивать и искажать не ими созданные аббревиатуры славных подразделений. А теперь пошли дальше: эмблема на беретах «нового образца» их десанта — тот же орёл, что был у фашистских десантников.
Звали его, кажется, Свитан — но тут я не уверен. Мне просто сказали, что это полковник, и что он очень ценен
Вы наверняка видели, дорогие мои читатели, сцену зверской расправы над русским населением в Одессе. Не увидеть это было невозможно — показывали и обсуждали везде. Так вот, этот «орёл» был главным её организатором и координатором. Теперь, будучи официально назначенным «помощником» местного олигарха Таруты — которого «Уряд Украины» назначил «губернатором» Донецкой области, он прибыл сюда, к нам в Донецк. На связи с ним — 5 групп боевиков из укровской «альфы». Натасканные пиндосскими инструкторами по образу и подобию «батальонов смерти» в Сальвадоре и других местах до высочайшей квалификации убийц и террористов, эти профессиональные убийцы своего народа только ждут приказа. Помимо них в городе — десятки групп «Правого сектора», этого дешёвого одноразового расходного материала, которого, однако, много и который при толковом руководстве вполне способен результативно работать. Дорогие читатели, привыкшие глумливо ухмыляться при сочетании «Правый сектор», вспомните, пожалуйста, как успешно они подавили прорусское движение во всех регионах кроме Донбасса, вспомните также, что их уже два десятка лет готовили во всяких лесных лагерях Украины и Польши, в то время как наши спецслужбы палец о палец не ударили, чтобы хоть как-то поддержать все сориентированные на поддержку России движения.
Так что в Донецке, в ОГА готовилось то же самое, что произошло на Куликовом Поле в Одессе. И этот немолодой высокий мужчина неприметной внешности с благородной сединой должен был очередной раз сыграть важную роль в массовом убийстве лучших людей нашего народа — при активней поддержке польских, немецких и пиндосских спецслужб и при полном безучастии спецслужб РФ. Но наши ребята оказались молодцы, выследили и повинтили эту редкую гадину — и теперь надо получить из этого нелюдя необходимую для разгрома вражеского подполья информацию.
Сразу же обратили на себя внимание ряд нехарактерных для обычного человека признаков в его поведении. Полнейшее отсутствие болевой чувствительности, вплоть до отсутствия рефлекторной реакции зрачков на боль, расширенные и не реагирующие на свет зрачки, а также своеобразная манера отвечать на вопросы допрашивающих — говорить одними и теми же повторяющимися фразами, которые составлены так универсально, что в принципе подходят к большинству вопросов — и в то же время не дают никакой информации. На его венах, как и у задержанных из «Правого сектора», с которыми мы раньше имели дело, не было никаких признаков инъекций. Однако мы уже знали, что это ничего не значит — наш настоящий противник, то есть пиндосские спецслужбы, пичкает своих зомби боевой наркотой с жидкой пищей. Это и гораздо удобнее в боевой обстановке, если применение этих препаратов носит постоянный, непрерывный характер, и позволяет снимать естественное неприятие инъекций, присущее обычным людям.
Проблема в том, что его при задержании слегка «помяли» и он получил ножевое ранение в бедро — у него открылось сильное кровотечение из бедренной артерии, и его надо срочно остановить. И ещё проблема в том, что у меня из инструментов — несколько зажимов, несколько атравматических, годных только для наложения косметических швов на кожу игл, да, пожалуй, и всё. Кроме того, у него имеется массивная кровопотеря и нужен комплекс мер по срочной компенсации последствий. Это не только физраствор — это ещё и целый ряд специализированных препаратов, а также глубоких знаний реаниматологии, которых у меня нет. Ну и наконец — его нужно оперировать. Всё приводило к тому, что нам срочно нужен анестезиолог-реаниматолог — чтобы не дать помереть проклятому укронелюдю и создать условия для выполнения оперативного вмешательства. К счастью, у нас были такие знакомые. Мигом привезли их, поставили капельницу, дали наркоз — и я полез ушивать. Ангел мне ассистировала — у неё хороший опыт фронтовой медицинской сестры. В принципе, может, и ничего сложного — но у меня пот катился по лбу градом. Во-первых, подходящего инструментария не было, а во-вторых, что гораздо важнее — его жизнь стоила гораздо больше, чем, возможно, жизни взвода наших ребят. Этот урод должен был остаться живым, чтобы побеседовать — где, кто и что. Осознание огромной ответственности сжимало мне грудь и мешало нормально работать.