В окрестностях тайны
Шрифт:
Мы все начали смеяться.
Скоро явился и Смолинцев — молодой, с обветренным мужественным лицом, с двойным рядом орденских ленточек на гимнастерке.
Он горячо обнял полковника, поцеловал жену и мать.
Было видно, что все они сильно и
Потом, после ужина, долго за полночь, потянулись бесконечные разговоры. Передо мной постепенно вырисовывалась история, связывающая полковника с его друзьями. Вновь повеяло неостывшим пламенем юности, горячим и тревожным дыханием трудных, военных дней. А за всем этим выступала живая судьба людей, их сердца, стремления и надежды.
На стене висел портрет мужчины в строгом черном пиджаке, гладкоголового, с выразительным умным взглядом из-под пенсне.
— Удивительный человек был ваш отец, — сказал полковник, глядя на портрет. — А я, признаться, до тех пор, пока не сбросили атомную бомбу на Хиросиму, не очень-то верил этому немецкому лейтенанту, — впрочем, свои сомнения я держал строго при себе.
— А ты как в смысле учения? — спросил полковник.
— Вот подумываем с Тоней насчет института. Армию жалко бросать, а то бы физикой занялся, разумеется, ядерной.
— Значит, он в тебе все-таки заронил искру, этот Клемме, так, кажется, его звали? — усмехнулся полковник. — Кстати, — продолжал он, — у немцев, стало быть, ничего так и не получилось с атомной бомбой? Не сумели, слава те господи!
— Да, большинство немецких ученых-ядерников покинули страну. И потом все это оказалось значительно сложнее, чем думали вначале. Я специально интересовался: кое-что немцы начали, но были еще, как говорится, на полпути к цели. Наши продвинулись дальше.
— Выходит, для нас тогда эта тайна не была такой уже новостью?
— Да ведь тут многое весьма относительно, — подумав, сказал Смолинцев. — У нас были еще до войны свои мощные циклотроны и прочая техника, но наши ученые не ставили перед собой военных целей, хотя цепная реакция отнюдь не была для них тайной. Что же касается Клемме, то его порыв к нам, в нашу страну, имел для нас большой смысл: всегда важно узнать, что делается в лагере врага. Мне до сих пор больно при мысли, что Клемме не остался в живых. Судя по некоторым запискам, которые у него были найдены, это крупный ученый. Его гипотезы простирались много дальше тогдашнего уровня атомной науки. Но он не верил в счастливое будущее человечества, а без этого ученому нельзя ни успешно трудиться, ни вообще жить.
На рассвете мы с полковником вернулись на аэродром.
Небо было ясным, самолет (поднялся навстречу заре и несколько часов подряд летел, не меняя высоты.