В опасной паутине. Книга первая
Шрифт:
Можно предположить, что, получив желаемое, они отпустят похищенных, но… Всё упирается в цену. Точнее, в личный интерес заказчика. Если дело просто в деньгах, то всё не так плохо. Расстаться с ними проще, чем, к примеру, поделиться информацией, которая иногда ценится поболее денег. Но бывает и так, что заказчик хочет то, что не может ни купить, ни своровать. И тогда для заложника наступает очень чёрная полоса, потому что у него появляются все шансы сыграть в ящик, без шансов на спасение. Почему? Да потому, что когда хочешь получить что-то особо ценное, будь готов к тому, что просто так тебе это не отдадут. А если и отдадут, то догонят и попробуют забрать назад, чтобы неповадно было желать чужого. И лучший способ себя обезопасить — зачистить концы, убрав всех свидетелей. Это только в кино все заложники всегда возвращаются домой живыми и слегка поцарапанными, а вот в жизни… Не всегда. Чаще всего родственники получают либо труп, либо координаты, где его искать, и лишь очень небольшое
Шаг за шагом я двинулся по затемнённому коридору, прислушиваясь к каждому шороху, вглядываясь в каждую подозрительную тень. Оружие под рукой, тело готово к бою. Мои способности менталиста пока не особо развиты, они проснулись только в тот момент, когда умер Дед. Это не факт, просто я так предполагаю. Однажды ночью я проснулся от того, что слышу голоса. Подскочил на постели, ошарашенно оглянулся, но все мальчишки спали. А затем на меня накатили чужие эмоции. В общем, ночь выдалась ещё та. Хорошо хоть не стал паниковать, вовремя вспомнив наставления Деда, предупреждавшего, что подобное может произойти. Но всё равно весь последующий месяц я думал, что сойду с ума, пока не научился контролировать этот свалившийся на меня дар. А о том, что Дед действительно погиб я узнал через несколько недель, после того, как приехали Воеводин и его Мария. Мрачное лицо наставника и печальные глаза бывшей Видящей сказали мне всё без слов. Воеводин же привёз и дневники Деда с подробными инструкциями по развитию способностей. Так что теперь я слушал старый дом не только ушами, но и с помощью дара. На верхнем этаже, откуда я начал свой путь, никого не ощущалось, а вот ниже было движение. Всё также неслышно ступая, я подобрался к деревянной лестнице и начал спускаться вниз. Мне повезло, так никого и не встретив, я спрятался в закуток и вновь прислушался.
Откуда-то снизу доносились отголоски страха, густо перемешанного с гневом. Интересное сочетание. Слева несло усталостью, равнодушием, не угомонившимся адреналином и ожиданием. Мне нужен был «язык», иначе придётся поплутать по дому дольше, чем я надеялся. Неожиданно справа повеяло удивлением и интересом. По моей коже пробежался холодок, знакомый до боли. Я не испытывал таких ощущений уже давно, а точнее, с прошлой моей жизни. Повернув голову, увидел невдалеке мерцающий силуэт. И чем больше я приглядывался, тем чётче он становился, превращаясь в призрачную фигуру стройной молодой девушки с пышной тёмной косой, одетой в платье старинного фасона. Такие носили где-то в начале восемнадцатого века. Я тряхнул головой, не веря собственным глазам. Она улыбнулась в ответ, кивнула и вдруг поманила рукой.
– За тобой?
– едва слышно произнесли мои губы. Незнакомка кивнула и двинулась по коридору.
Я двигался по дому словно тень, следуя за своей призрачной провожатой, благодаря которой не только получал своевременные предупреждения об опасности, но и успевал скрыться, избегая опасного внимания. Вокруг хватало пустых тёмных комнат и ниш, где когда-то, наверное, стояли статуи или вазы с цветами, а теперь были просто пустые места. Скорее всего, родственники или кто-то ещё всё ценное давно вывезли, оставив дом совершенно необитаемым. Прислушавшись к своим чувствам, понял, что жить здесь постоянно было бы трудно. Я бросил взгляд на призрака, задумавшись о том, что её держит здесь. Они ведь не остаются в мире людей просто так, ради праздного интереса. Кого-то держит месть, кого-то привязанность, кого-то неисполненные мечты или обещания. В этом бесспорно красивом доме очень давно пролилась кровь, очень много крови. Здесь до сих пор ощущались эманации страданий, мук и смерти. Я мог бы расспросить свою провожатую, но сейчас было время для других действий, а не для задушевных бесед о временах былых и горьких. Закончим операцию по спасению малолетних барышень, вот тогда… В общем, если смогу, то помогу ей обязательно.
Мы благополучно добрались до кухни, дверь которой была отворена настежь. Призрак проплыл мимо, не обращая внимания на массивную дверь. Она просто прошла её насквозь. Действительно, зачем ей обращать внимание на подобные препятствия? Хорошо хоть не забывает, что я так проходить сквозь материальное не умею. А то с неё сталось бы срезать путь, пройдя через стены. А мне тогда опять плутать. Умная красавица. Была. Я почти миновал кухню, когда небольшая дверь напротив резко открылась, выпуская высокую фигуру в чёрном камуфляже. Человек вскинул голову, и я начал действовать на инстинктах. Будучи в силу возраста, расту я ещё, немного ниже в росте, резко ударил коленом в пах наёмнику. На самом деле это вовсе не женский приём, как считают многие. Им часто пользуются и опытные бойцы, ведь от подобного удара человек инстинктивно наклоняется вперёд, что позволяет легко вырубить противника, ударив снизу-вверх основой ладони точно в подбородок, в нос или в глаз. В последнем случае есть шанс временно ослепить противника. Но бить нужно именно основой ладони, а не костяшками пальцев или кулаком. Так легко травмироваться самому наносящему удар. Основа же ладони по жесткости почти не уступает сжатому кулаку. Эффект удара немного меньше, да и убить так нельзя.
Фильмы приучили зрителя, что киногерои бьют в лицо, легко и просто ломая кости и убивая одним ударом. На самом деле всё не так. Во-первых, нос - это хрящ, а не кость. Во-вторых, мозг человека не прилегает достаточно близко к лицевой кости, чтобы до него можно было столь легко достать. Это миф, созданный кинематографом. Красивая эффектная картинка. Зато да, такой приём вырубит человека на долгое время. Но я следить не собирался, впрочем, как и убивать. Мне наёмники причин на это пока не дали, пусть с ними разбираются те, у кого они стащили девочек. Я просто хочу украсть у них то, что они украли сами. Тихо и незаметно. Потому, метнувшись за спину своего неожиданно появившегося противника, прихватил его за шею, придушил до потери сознания, благо тренированные мышцы это позволяли, втащил в то же помещение, откуда он вышел. Уборная. Ну да, где бы он ещё был? Я аккуратно усадил обмякшее тело на унитаз, фарфоровый и слегка вычурный, старый, но исправно работающий. Даже запаха не было. Вдруг в коридоре послышались тихие шаги, а я почувствовал эмоции двух людей.
От одного веяло холодом и равнодушием человека, привыкшего убивать. Сильного, уверенного, скованного железными тисками контроля. От второго же несло затаённым страхом, надеждой, немного жадностью и предвкушением. Начальник и подчинённый. Они говорили очень тихо, я едва мог расслышать их речь. Лишь когда они приблизились к самой двери уборной, которую я благоразумно прикрыл за собой, до меня донеслась пара фраз, заставившая сердце тревожно сжаться. Потом шаги и вовсе стихли, ведь собеседники изволили остановиться. Я накрылся ментальным щитом. Хорошая штука. Представь себя булыжником и, главное, не шевелись. Всего-то год практики ушло на его освоение.
– Хавьер, господин больше не потерпит ошибок, - прозвучал низкий бархатистый голос выходца из Испании. Почему я так решил? Слишком чистая речь, правильная, аристократическая. И я её прекрасно понимал, в который раз спасибо бабушке за отличную учёбу. Во и здесь пригодились мои знания.
– Из-за вас пришлось ликвидировать информатора. Вместо трёх девушек, вы привезли только двух. К тому же, наследница рода Орловых была серьёзно ранена. Это не входило в договор.
– Но она сумела сбросить дурман и дала отпор. Нас не предупредили, что девушка столь сильный целитель. Она отключила своих конвоиров. Просто остановила сердца и ринулась поднимать шум. Мне пришлось применить сильную технику, иначе она перебудила бы весь дом. Тогда все усилия вашего информатора пошли бы прахом. Но простите меня, сеньор Игнасио, я признаю свою вину.
– Позаботься о том, чтобы твои люди были на оговорённых местах. Они все должны умереть, - приказ об уничтожении десятка людей был отдан так, словно речь шла о десятке кур на ужин. Я почувствовал, как Хавьер испугался, а голос его шефа вдруг наполнился насмешкой.
– Не бойся, ты пока ещё нужен. Господин добр к верным людям, пока они не превысят свой лимит ошибок. У тебя он ещё не исчерпан.
– Благодарю, сеньор Игнасио. Я сделаю всё, что в моих силах, - тиски страха немного отпустили и, почувствовав облегчение, залебезил Хавьер.
– Твоя задача проста. Смешаешься с командой наследника, проведёшь его в подвал. Он должен лично спасти заложницу, ради которой всё это затевалось. Спасти красиво и впечатляюще. Девочка должна увидеть, на что ради неё готовы. Учти, Львова должна погибнуть на выходе, якобы случайно. Покинуть этот дом живой она не должна, впрочем, как и твои люди. Они свою роль отыграли.
– Я понял.
Голоса стихли, видимо Игнасио сказал всё, что должен был. Его твёрдые решительные шаги двинулись дальше, позволив мне спокойно выдохнуть. Львова? Неужели? Чёрт! Да что за хрень происходит со мной в последнее время? Всё валится на голову, как снежный ком. Сначала нападение неизвестных, подтолкнувшее нас к преждевременному бегству из Суздаля. Затем гибель Воеводиных. Теперь вот младшая сестрёнка нарисовалась. Это была она, сомневаться не приходилось. В живых у старого князя Львова осталось только двое внуков: пятнадцатилетний Юрий и четырнадцатилетняя Ирина. Кузен и та, кого я должен считать своей сестрой по отцу. В воспоминаниях мелькала тень красивой, как фарфоровая куколка, девочки со светлыми кудрявыми волосами и огромными голубыми глазами. Я никогда не видел её лично, как и никого другого из родственников прежнего владельца тела, исключая, конечно, Деда, но отголоски чувств, которые когда-то испытывал Костя к сестрёнке, витали во мне, не давая пройти мимо. И холодный приказ неизвестного Игнасио вызывал только гнев. Нельзя воевать с детьми! Судя по всему, здесь собирались разыграть спектакль с кровавым финалом и спасением «принцессы» храбрым рыцарем.