В отсеках тишина
Шрифт:
Лодка стояла в заводском затоне почти готовая. Почти... Оставалось, как говорится, только подобрать "кончики". Но дело это оказалось далеко не легким, оно потребовало от нас уйму времени, труда и находчивости.
На заводе пробыли недолго. Шел октябрь 1941 года. Гитлеровцы наступали на Москву. Их армии продвинулись далеко в глубь нашей страны. Фронт придвинулся близко к заводу. И нам пришлось спешить изо всех сил.
19 октября тронулись в путь. День выдался холодный. Шел снег. Еще немного — и реки станут. Пути
[22]
на Балтику и на Север отрезаны
На не отапливаемой лодке страшно холодно. Ложась спать, мы укрывались "всем аттестатом", а боцман Васильев по утрам умывался не снимая шинели.
Последующие события повергли всех в уныние. Приказали снять оба перископа и аккумуляторную батарею. Их отправили на действующий флот. Это значило, что нам принимать участие в боевых действиях не придется еще долго. В довершение всех бед от нас отозвали всех заводских специалистов. Теперь уже официально достройка лодки была прекращена.
Совсем мы повесили голову. Посылали командованию рапорты с просьбой послать на фронт. Никого не отпустили. А вскоре вернулись рабочие. Вместе с ними мы с жаром принялись за дело. Прибыли и новые моряки. В нашу группу пришел Анатолий Панцов. Вскоре экипаж был укомплектован почти полностью. Воспрянули мы духом. Прибыл и новый командир лодки капитан-лейтенант Михаил Иванович Никифоров, старый моряк Совторгфлота, переквалифицировавшийся на подводника.
На все лодки дивизиона выделили одну аккумуляторную батарею, снятую со "щуки". Ее-то и стали по очереди устанавливать на лодки, чтобы произвести швартовые и ходовые испытания. Батарея была маломощной и слишком легкой для лодок нашего типа. Недостающий вес восполнялся чугунными чушками, которые мы укладывали в аккумуляторные ямы.
В середине 1942 года очередь дошла и до нашей лодки. Погрузили и смонтировали батарею, испытали механизмы сначала у стенки, а затем и на ходу.
А по берегу брели люди, которых война изгнала из родных мест. Поток беженцев все рос. Это само народное горе текло перед нашими глазами, и мы, глядя на измученных женщин, детей и стариков, задыхались от отчаяния, от бессильной ненависти к врагу. Мы всячески старались помочь людям, обреченным на бездомную жизнь, полную лишений и горькой нужды. Уменьшая свои порции, относили им еду, поили их водой, приносили кусочки сэкономленного мыла.
[23]
Родные и близкие многих подводников оказались в районах, оккупированных врагом. Поэтому страдания беженцев особенно трогали сердца матросов. Некоторые снова начали проситься на фронт. Командованию, коммунистам, нам, старшинам, приходилось терпеливо разъяснять товарищам, что лодка наша еще будет направлена в дело, что оставить ее без кадров, когда она скоро войдет в строй боевых кораблей, — преступление, которому не найти оправдания.
Ходовые испытания происходили в самый разгар лета. Стояла жара. Внутри лодки все было так раскалено, что не дотронешься. На камбузе едва успевали кипятить воду: моряки моментально ее выпивали, не давая ей даже остыть. Облегчение давало только купание, но купаться разрешалось, лишь когда лодка стопорила машины и ложилась в дрейф.
Я вспомнил другое жаркое лето — во время хасанских
Ходовые испытания лодок совмещались с различными работами по проверке новых образцов техники. Так мы впервые испробовали способ постановки донных мин из торпедных аппаратов, действие новой системы регенерации воздуха, которая после была введена на подводных лодках.
27 сентября на нашей лодке был поднят военно-морской флаг. "С-104" стала боевым кораблем. Но путь в море был для нас еще закрыт.
Зимовать опять предстояло в далеком тылу. В моей жизни произошло большое событие: меня приняли кандидатом в члены Коммунистической партии. Рекомендации дали штурман Николай Ильич Кабанов и старшина группы трюмных Андрей Климович Еремин. Третью рекомендацию написал старшина группы мотористов подводной лодки "С-15" мичман Николай Иванович Сумкин, мой давний товарищ, старый подводник, прослуживший к тому времени на флоте более двадцати лет. На том же собрании принимали кандидатом в члены партии старшего краснофлотца Ануфрия Мозолькова.
Наша партийная организация за год выросла с че-
[24]
тырех до двадцати человек. Ее усилившаяся активность благотворно сказывалась на всех сторонах жизни экипажа. Коммунисты были застрельщиками во всех работах, в сплочении коллектива. Руководил партийной организацией боевой старшина трюмных мичман Андрей Еремин.
Лучших комсомольцев подготовила и рекомендовала в партию комсомольская организация, возглавляемая признанным вожаком корабельной молодежи коммунистом Аркадием Комковым.
В огне небывалых сражений начался 1943 год. Наша героическая Советская Армия одержала историческую победу на Волге и Дону. Инициатива в боевых действиях окончательно и бесповоротно перешла к нам. Подводникам не терпелось внести свою лепту в дело победы.
В эти дни, когда мы с таким волнением ждали новых сообщений о продвижении наших войск, к нам прибыл новый заместитель командира дивизиона по политической части капитан 2 ранга П. И. Петров.
Павла Ивановича я знал еще по Дальнему Востоку. Он служил политработником на одной из лодок. В 1938 году по ложному доносу был репрессирован. В начале войны ему удалось вернуться в строй. Был комиссаром в отряде морской пехоты, до последнего дня сражался в Севастополе. К нам в дивизион Павел Иванович приехал с парнишкой-сиротой. Новичка определили учеником моториста на нашу лодку. Так у нас появился самый молодой, семнадцатилетний краснофлотец Миша Сазонников.
Коренной севастополец, Миша рано познал большое человеческое горе. Гитлеровцы замучили его мать и расстреляли отца. Добрые люди приютили мальчика и переправили к крымским партизанам, где Миша помогал взрослым. В бою он был ранен. Павел Иванович встретил его в госпитале на Большой земле и взял с собой.
Победы наших войск открыли нам желанный путь на флот. Началась деятельная подготовка к переходу. Максимально облегчаем лодку, чтобы она смогла пройти по рекам. Освободились от всего твердого балласта, сняли пушки, запасные части и прочее имущество — оно последует по железной дороге.