Шрифт:
Дженна Мэрфи нетерпеливо ерзала на жестком стуле, не в силах сосредоточиться на журнале, лежавшем на коленях. Кроме нее в приемной не было ни души. Тишина — даже не с кем перекинуться словечком. Оставалось только ждать, стараясь унять бешено колотящееся сердце.
А ведь всего две недели назад, придя на ежегодный медосмотр, она чувствовала себя веселой, молодой, а главное —
— Доктор готов вас принять.
Дженна глубоко вздохнула и, торопливо вскочив, засеменила вслед за медсестрой по длинному коридору к кабинету доктора Райта. Тот сидел за столом, изучая какие-то бумаги, и при виде пациентки поднял голову.
— Привет, Дженна. Прошу садиться.
Медсестра вышла, прикрыв за собой дверь, а девушка выжидающе уставилась на Райта. Доктор молчал, сохраняя непроницаемое выражение лица.
— Я еще раз проверил ваши рентгеновские снимки и результаты обследований, — наконец заговорил он и посмотрел ей прямо в глаза. — Мне очень жаль, но… все оказалось гораздо хуже, чем мы опасались. Дженна, вам осталось жить около трех месяцев.
Тимоти Керрингтон сжимал в кулаке кольт 45-го калибра.
Рак. Большое «Р». Ему всего двадцать один, а жизнь уже кончилась. Никаких тебе больше вечеринок, красивых девушек, быстрых машин… Никакого кайфа!
И самое ужасное — химиотерапия ему не поможет! И вообще, ничего не поможет! Рак, черт бы его побрал! Все без толку!
Тимоти утер слезы, поднес пистолет к виску и, зажмурившись, спустил курок…
Полли Хоукинс валялась на кровати, уткнувшись в телевизор, где какая-то участница очередного ток-шоу жаловалась на неверного мужа.
— Тоже мне, нашла проблему! — презрительно фыркнула Полли, переключаясь на другой канал. Но повсюду показывали самых обычных людей с их мелкими, повседневными делами. Все они живут интересной жизнью, у всех свои заботы…
И будущее.
Полли потянулась к стакану на ночном столике, попутно сбив пустой пакет из-под чипсов, и залпом допила остатки водки. Затем нащупала у кровати бутылку, поднесла ее к губам, но, обнаружив, что та пуста, швырнула на пол и рухнула на подушки, уставившись в потолок.
За последние тридцать семь дней она успела изучить каждый квадратный дюйм, как свою ладонь. Семьдесят девять зеленых цветочков вдоль границы обоев, четырнадцать маленьких трещинок, две дырки и один раздавленный жучок…
Она перевела взгляд на календарь над телевизором. Каждый красный крестик отмечал еще один прожитый день. Осталось всего двадцать три…
Полли сползла с кровати и поплелась на кухню. Пинком отшвырнув коробку из-под пиццы, подошла к шкафчику, достала последнюю бутылку водки и горько усмехнулась. Вот и все, что ей осталось в этой жизни — красные крестики да водка.
И «группа поддержки» доктора Райта.
Она сорвала с бутылки крышку и в надежде на долгожданное забытье жадно приникла к горлышку.
Дженна внимательно наблюдала, как доктор Райт слушает сбивчивый рассказ Полли о ночных бдениях у телевизора. Улыбка доктора показалась ей чисто профессиональной — во всяком случае, глаза его оставались холодными и равнодушными. «И этот человек работает с безнадежно больными?» — удивилась она про себя.
— А теперь послушаем Дженну, — словно подслушав ее мысли, произнес Райт, чем изрядно напугал девушку. — Расскажите, как с этим справляетесь вы.
Дженна потерла виски. «Открытость и откровенность», — говорил доктор. Поделиться своими чувствами с другими. Разделить чужую беду. Сбросить лишнее напряжение.
— Сначала я испытала сильнейший шок — такой, что два дня не могла ничего делать, только спала… — Дженна почувствовала, как голос ее дрогнул. — По правде сказать, до сих пор не знаю, как с этим сладить…
— Успокойтесь, вы среди друзей. — Доктор Райт вновь улыбнулся и покровительственно кивнул. — Продолжайте, прошу вас.
— Я так никому ничего и не сказала… уж, во всяком случае, не маме. Дело в том, что она… незрячая, и ей необходим постоянный уход. — Дженна потупилась. Она не могла заставить себя раскрыться полностью. Ведь еще так многого хочется в этой жизни, и главное — осуществить заветную мечту. — Я работаю помощником библиотекаря и перечитала массу статей об испытании новых лекарств… — Девушка подняла голову и заметила, как пристально, не отводя глаз, все смотрят на нее.
— Ты не желаешь смириться с неизбежным! — сердито фыркнула Полли.
— Вы консультировались с кем-нибудь еще? — прищурился доктор Райт.
Дженна кивнула, стараясь сдержать слезы.
— Я принесла свои рентгеновские снимки и результаты анализов… Доктор подтвердил ваш диагноз.
— Боюсь, что Полли права, — вздохнул Райт. — Многие пациенты проходят через эту стадию. Это говорит о том, Дженна, что вы тешите себя иллюзиями. Врачей, к которым вы обращались, не слишком интересует ваша судьба. Они лишь используют ваши страдания и боль как материал для своих исследований.
— Но если у меня есть хоть малейший шанс…
Доктор Райт мрачно покачал головой.
— Экспериментаторы скажут вам, что их новый метод даст вам один шанс на миллион. Вы решите, что терять все равно нечего, и согласитесь. А кончится тем, что вы все равно умрете, только вдобавок испытаете все «прелести» побочных эффектов их снадобий. Я вас прекрасно понимаю, но, как бы это ни было трудным, надо смотреть правде в глаза.
Как же ей хотелось возразить, доказать, что доктор неправ…
— Эй, ребята! Давайте повеселимся!
Дженна обернулась. В комнату вошел высокий темноволосый парень с упаковкой пива в одной руке и уже открытой банкой — в другой.
— Мэтт, — поморщился доктор Райт. — Прошу вас, сядьте. Теперь, когда вся группа в сборе, я хотел бы сообщить одну новость.
Полли, проворно вскочив со стула, потянулась к пиву.
— Что стряслось? — поинтересовался Мэтт.
Прежде чем ответить, доктор Райт секунду помедлил.
— Вчера днем Тимоти Керрингтон покончил с собой.