В пасти Джарлака
Шрифт:
— У меня иногда бывают стеклянные глаза, — сказал Васян. — Когда я сижу в сортире.
— Согласно пророчеству великого Элдората, вы должны изменить наш мир! — продолжил эльф. А точнее — один из вас. Другие — так, пособники.
Вот это новость! Это хорошо. Похоже, у нас есть шанс.
Видимо, Василию в голову пришла та же мысль:
— Так что, согласно пророчеству, один из нас станет вашим мессией? — обрадовался он.
— Нет, согласно пророчеству, вы умрете! Мы очень не хотим, чтобы наш мир кто-то менял!
От этих слов у меня
Эльф объявил:
— Через три дня вы будете принесены в жертву. Нам нужно время, чтобы подготовиться к ритуалу.
Мы стояли с окаменевшими лицами.
— Нас хотя бы будут кормить? — проканючил Жорик.
Я не поверил собственным ушам. Во дает Пухлый! У самого еще рана на филейной части не затянулась, нас в жертву принести собираются, а он о жратве думает!
— Кормить вас будут, — ответил, коварно улыбаясь, эльф. — Кормить вас будут просто на убой. Между прочим, в прямом смысле этого слова. Ненасытный Джарлак любит калорийную пищу.
— Кто?!!
— Джарлак. Он ваши грязные тушки перемелет не хуже, чем гномья мясорубка.
— Послушайте! — взмолился Васян. — Мы не собирались и не собираемся менять ваш мир! Отпустите нас! Пожалуйста!
— Нет, это исключено. — В голосе эльфа было столько холода, что я поежился.
Потом мне в горло уперся клинок, и я почувствовал, как острие оцарапало шею. Внутри похолодело, а ноги стали ватными.
Командир эльфов бегло осмотрел содержимое моего рюкзака. Особенно долго разглядывал компас и фотоаппарат. Затем кинул их обратно в рюкзак, презрительно фыркнув:
— Дурацкие гномьи поделки!
Меня обмотали веревкой, накрепко прижав руки к телу. Ту же процедуру проделали с брыкавшимся Василием. Только на Жорика веревки не хватило, что неудивительно, если учесть, каков он в диаметре. Пухлому лишь перетянули руки за спиной.
Веревки были тонкие и на вид совсем хлипкие. Я попробовал их порвать и это у меня, разумеется, не получилось — глупо недооценивать эльфов.
Нас вели через лес. Мало того что связанными, так еще и под прицелом лучников. Сбежать не предоставлялось ни малейшего шанса, а все наши мольбы эльфы с презрением игнорировали. Теперь они даже не считали нужным отвечать на вопросы.
Я ломал голову над происходящим.
Версии вроде того, что все это сон, или я сошел с ума, отверг тут же как абсолютно бесполезные.
Начал внимательно прислушиваться к разговорам эльфов. Ушастые спорили о музыке и поэзии, обсуждали какие-то древние пророчества и сказания. В разговорах постоянно проскальзывало, что эльфы — высшая раса, а всех остальных надо уничтожать, дабы не оскверняли этот прекрасный мир.
И что же мы имеем? Около двадцати эльфов и с десяток мертвых орков в подмосковных лесах? Или если принять гипотезу Васяна, то мы уже не в подмосковных лесах, а в параллельном мире?
Очень похоже на то. Потому что
Только непонятно, почему эльфы говорят по-русски?
Черт! У меня голова взорвется от всего этого бреда!
Поход продолжался весь день, а когда стемнело, мы вошли в город, который эльфы называли — Прославленный Валорион.
Однако полюбоваться им не довелось. Из всех достопримечательностей мы посетили лишь одну: огромную яму, которая использовалась в качестве тюрьмы.
Тусклый лунный свет падал на дно зиндана.
Чтобы не сидеть на холодной земле, я уселся на рюкзак (эльфы его почему-то не отобрали, вероятно, сочли неопасным). Васян же не присел ни на секунду — он зверем метался по яме. Настроение у нас было близкое к истерике. Через три дня казнь! Правда, Жорика больше волновали другие проблемы. Во-первых, болело мягкое место (хотя, по большому счету, рана оказалась всего лишь царапиной), а во-вторых, нас так и не накормили. Сидя на корточках, он возмущенно бормотал:
— Обещали еду принести, гады!
— Пухлый, твоя башка вообще способна о чем-нибудь кроме хавчика думать?! — возмутился Стольник. — Нас собираются казнить! Казнить, понимаешь?!
— Успеем что-нибудь придумать — в запасе целых три дня. А если кормить не будут, то от голода можно еще раньше загнуться!
— «Целых три дня»! Ты, наверное, хотел сказать: «Всего три дня»?! Такое впечатление, что тебе нож не в задницу воткнулся, а в мозг.
Я в спор не вмешивался. Мне было страшно. Само слово «казнь» пугало меня до одури. До холодного пота, до дрожи в коленях. И я прекрасно видел, что Жорик на самом деле боится не меньше нашего, а за ворчанием просто пытается скрыть страх.
Наконец Пухлому надоело возмущаться. Он улегся в углу и вскоре уже храпел.
Луна затянулась тучами, стало совсем темно, но ни Васян, ни я так и не смогли уснуть. Отчасти из-за мыслей о предстоящей казни, отчасти из-за богатырского храпа Жорика. Тогда мы решили обсудить происшедшие события и дальнейший план действий.
— Похоже, ты прав, мы попали в параллельный мир, — согласился я.
— Точно, — отозвался Стольник.
— Но как это получилось, мы не знаем.
— Верно.
— Следовательно, мы не знаем, как вернуться домой.
Василий уныло развел руками.
Я помассировал виски, пытаясь вспомнить прошлую ночь детально. Но под мощный аккомпанемент Жорика сделать это было непросто. И вдруг меня словно озарило:
— Ну конечно! Овраг!
— Что «овраг»?
— Помнишь, ты оставил рюкзак наверху, — стал объяснять я. — А когда мы вылезли, его уже не было!
— И что? Толкиенисты сперли.
— Да какие, к черту, толкиенисты в два часа ночи! Они ночью, да еще и в дождь, из палатки носа не высунут. Надо быть полными идиотами, такими, как…