В паутине снов
Шрифт:
За порцией нежности красотка буквально упала на мои ладони, еле успела эту маленькую тушку прижать к себе, чтобы не уронить.
— Фрида, как тебе имя Кокетка?
— Самое оно, — рассмеялась счастливая мамаша.
— Что ж, лапочка, нарекаю тебя Кокеткой.
Зеленоватый свет окутал и эту малышку, встрепенувшись и получив очередную порцию поглаживаний, она полетела к родительнице.
— Так, а третий?
Фрида грустно выдохнула. Не поняла… Вскочив на ноги, я приблизилась к дракончикам, глазами отыскивая последнего —
Взяв исхудалое, умирающее чудо в руки, не сдержала слез.
— Фрида, как так?
— Ты была не готова, на него у тебя не хватило бы сил. — Слезы катились по ее морде.
— Значит, сейчас хватит! — рыкнула я, поудобнее усаживаясь на пол.
Ну уж нет, малыш, ты еще не раз подпалишь мне волосы. Ишь, чего удумал.
Я прокусила палец, выступила капелька крови. Поставила своей кровью точку на лбу дракончика. Через нее осуществится связь. Кейган точно так же был спасен мной. Именно поэтому у него красные глаза. И дракон, на котором летел Правитель, мой друг из мертвого ныне мира, — я сумела его возродить. А сейчас я сосредоточилась, вливая свою силу малышу.
Стук маленького сердечка замер. Но тут же, подчиняясь моей воле, оно забилось с новой силой. Все, беда позади, он будет замечательным драконом.
— Любимчик, — рассмеялась я, наблюдая за красными глазами малыша, которые хитровато поглядывали на мою шевелюру.
Заструился зеленоватый свет, и имя было принято, создавая прочную связь с этим миром.
Осторожно вернула исцеленного сыночка счастливой и зареванной матери. Сколько же она ждала этого момента?
— Фрида, сколько еще осталось?
— Все, как и я, ждали твоего возвращения, оттягивая момент вылупления. Но проходили столетия, а тебя все не было. Говорящие ничем не могли помочь, и Хранитель тоже.
— Фрида, сколько осталось? — повторила я вопрос, не желая сейчас слышать, сколько погибло.
— Пятнадцать драконов, у кого еще может получиться, у каждого по три яйца.
— Всего лишь? — вырвалось у меня.
Фрида грустно покачала головой, слезы по-прежнему струились из ее глаз.
— Ликая… как я рада, — прошептала она.
— Фрида, это потом! Клан на прежнем месте?
— Да.
— Отлично, но мне нужна помощь моего фамильяра. Где этот паразит?
— Как тебе не стыдно! — раздался чей-то возмущенный возглас со стороны выхода.
Мой стремительно выросший котеночек, мой милый Габи — он и есть фамильяр, который вместе со мной неведомым образом очутился в этом мире.
— Истинную форму принимать не будешь? — хмыкнула я, глядя на отожравшегося кота.
— Нет!
— А скажи-ка, прелесть моя, зачем ты меня тогда укусил? — напомнила я ему случай в одном из коридоров дворца.
— Ну, я же не думал, что это ты! Ты исчезла, а мне как жить прикажешь? Отголоски твоей силы проявлялись в разных людях, а мне нужно поддерживать жизнь. Через кровь и поддерживал. Одного укуса достаточно, чтобы со мной делились энергией.
— Иди сюда, Обжора, — из вредности я назвала Жоржео кличкой, которую он терпеть не мог.
Уже полностью рыжий котяра забрался ко мне на колени и разлегся на спине, подставляя шею для почесывания.
— Мне нужна твоя помощь, — поглаживая его шерстку, сказала я.
— Да, знаю. С драконов начнем?
— Именно.
Глава 21
Несколько сайшей прошли с того момента в заповеднике Шанталеза. У меня не было ни одной спокойной минутки. Слишком долго я отсутствовала, а как следствие — наблюдала теперь печальное зрелище. Фрида была права, только пятнадцать дракониц сумели сохранить яйца. Их малышам я и помогла появиться на свет. Три яйца спасти не удалось. А сколько таких же окаменевших было за все время, думать не хотелось.
Помимо драконов в помощи нуждались огненные волки, которых осталось меньше двух десятков. Безотлагательной помощи требовали морские жители — русалки, тритоны и сирены, методично уничтожаемые всеми — и людьми, и нелюдями.
У некоторых видов вообще сохранились считаные единицы особей. Однако я рассчитывала при поддержке отца и других союзных государств создать заповедники по всему миру, где истребляемые животные смогли бы восстановить свою численность и жить спокойно.
В Дарлимее прошла зима, лютовавшая в этом году так, как за последний век еще не было. Зима, которая заметала следы метелью, убаюкивала мою боль и приносила покой в израненное сердце.
Я не могла не вспоминать прошлое: свою борьбу в другом мире, переселение и любовь, ставшую роковой как для меня, так и для сына Хранителя.
Не сразу, но у меня состоялся долгий разговор с Оливией и Адвилом Монсорье. Я не скрывала ни своего прошлого, ни принятого решения, втайне боясь, что они испугаются и, возможно, отрекутся от такой дочери. Видимо, моя глупость никуда не исчезла. Когда я озвучила предположение, что им сложно будет находиться со мной рядом и, наверное, мне лучше их покинуть, меня впервые в жизни отшлепали! Папа перекинул мою не упирающуюся тушку через колено и приступил к воспитательной процедуре, приговаривая: «Я тебе покажу «не ваша дочь», я тебе покажу «решила уехать», будешь знать…» Мама при этом одобрительно кивала, а я смеялась как сумасшедшая.
Мой страх, что существо из другого мира, получившее перерождение в их дочери, воспримут как захватчика тела их ребенка, улетучился. Мне в который раз напомнили, что любят меня.
Вместе мы пришли к выводу, что никому ничего говорить не стоит. Наш разговор с Алисдэйром не получил огласки, не было даже слухов. Уверена, о моей прошлой жизни императорам неизвестно, максимум — лишь о наглости одной свежеиспеченной принцессы. Также отец прекрасно понял, что мои знания намного обширнее, чем его и чем те, что даются в академии.