В плену страстей. Женщины в истории Рима

Левицкий Геннадий Михайлович

Тарквиний даже не позволил похоронить отца своей жены, оправдывая это решение тем, что Ромул (первый римский царь) тоже исчез без погребения. Далее он перебил всех сенаторов — сторонников Сервия Туллия. Но власть, добытая столь отвратительным способом, не была прочной. Против новой царственной четы восстали и люди, и боги.

Овидий рассказывает о том, что произошло, когда Туллия вошла в храм, где находилась статуя отца:

Мало того: посмела она, когда время настало,В храм отцовский вступить — трудно поверить, но так!Туллий изваянный там, говорят, восседал на престоле —Тут

и прикрыл он себе очи подъятой рукой,И прозвучал его глас: «Лицо мое скройте от взоров,Чтобы не встретил мой взгляд мне ненавистную дочь!»Скрыто одеждой его изваянье: Судьба запрещаетСнять его и говорит так из святыни своей:«В день, когда Сервия лик впервые откроется людям,Поберегитесь одежд запретных касаться, матроны,Римскою тогой всегда да будет покрыт с головоюТот, кто по счету седьмой был в нашем городе царь!»

Закончить правление чудовищной супружеской пары помог случай. Секст, сын Тарквиния, влюбился в замужнюю женщину — Лукрецию. Угрозами он добился взаимности, но Лукреция не смогла перенести позора. Она вонзила кинжал себе в сердце.

Смерть невинной женщины оказалась последней каплей, переполнившей чашу терпения римлян. Они вспомнили грехи всего царского семейства, коих было немало. «Упомянуто было и гнусное убийство царя Сервия Туллия, и дочь, переехавшая отцовское тело нечестивой своей колесницей; боги предков призваны были в мстители. Вспомнив обо всем этом, как, без сомненья, и о еще более страшных вещах, которые подсказал ему живой порыв негодованья, но которые трудно восстановить историку, Брут воспламенил народ и побудил его отобрать власть у царя и вынести постановленье об изгнании Луция Тарквиния с супругою и детьми… Среди этих волнений Туллия бежала из дома, и, где бы ни появлялась она, мужчины и женщины проклинали ее, призывая отцовских богинь-отомстительниц» (Ливии).

Секст Тарквиний, совершивший насилие над Лукрецией, «был убит из мести старыми недругами, которых нажил в свое время казнями и грабежом».

Полученная неправедным путем власть была с позором потеряна навсегда. Причем в 509 году до н. э. римляне отказались не только от династии Тарквиниев, но от царской власти вообще. «С тех пор стали избирать вместо одного царя двух консулов по той причине, что, если бы один из них захотел причинить зло, другой, обладая такой же властью, мог бы ему воспрепятствовать. И было определено, чтобы не имели они власти больше года, дабы чрезмерно не возгордились от постоянного правления и всегда чувствовали себя гражданами, памятуя, что через год будут они вновь частными лицами» (Евтропий).

Тарквиний еще надеялся вернуть трон с помощью чужеземного войска. В первом же сражении погибли Брут, которому принадлежала инициатива изгнания царей, и Аррунт — сын Тарквиния, но победа осталась за римлянами.

«На следующий год (508 год до н. э.) все тот же Тарквиний, стремясь получить обратно свое царство, пошел на римлян войной, имея союзником Порсену, царя этрусков, и едва не захватил Рим, но все же вновь был побежден. На третий год после изгнания царей (506 год до н. э.) Тарквиний так и не сумел овладеть престолом, и Порсена, заключив с римлянами мир, перестал оказывать ему помощь. Тогда Тарквиний перебрался в Тускул, город, находящийся недалеко от Рима, и там, проведя 14 лет на положении частного лица, состарился вместе со своей женой» (Евтропий).

Судьба Туллии Младшей весьма похожа на судьбу Агриппины — матери Нерона. Но Туллии в отличие от Агриппины удалось дожить до старости и умереть своей смертью, хотя то, что власть, добытая столь высокой ценой, потеряна навсегда, было для нее хуже самой смерти.

Тевта

(? — после 228 года до нашей эры)

В душе римляне всегда оставались сухопутным народом и с предубеждением относились к соленой воде. Однако после 1-й Пунической войны (264–241 годы до н. э.) у Рима появились островные провинции и волей-неволей приходилось осваивать мореходство, строить торговый флот. Тирренское море, омывающее западную сторону Италии, Сицилию, Корсику, Сардинию, было освоено в кратчайшие сроки.

Аппетит приходит во время еды. О восточные берега Италийского полуострова плескались волны Адриатического моря. По нему можно добраться до богатой Греции, а дальше — сказочный Восток. Глаза италийских купцов горели алчным огнем, когда они планировали освоение Адриатики.

Имелся и чрезвычайно удобный порт на берегу Адриатического моря — Брундизий. Древний город в Калабрии перешел под власть римлян в 266 году до н. э. Римляне скоро оценили его преимущества и в конце 1-й Пунической войны вывели в Брундизий свое поселение.

Казалось, чего проще: есть великолепные гавани, море. Осталось нагрузить корабли и плыть, зарабатывать сестерции и денарии, получать удовольствие от созерцания заморских чудес. Но не тут-то было: на Адриатическом море римляне столкнулись с такой проблемой, что разом отпала охота плавать на торговых кораблях. А виной тому стала женщина…

Пираты освоили морские просторы гораздо раньше римлян. Активность пиратов то возрастала до невиданных масштабов, то на время затихала. Все зависело от обстоятельств, и прежде всего от того, в каких руках находилось море — слабых и безвольных или умелых и сильных.

Во время, когда у римлян появился интерес к Адриатическому морю, там творилось что-то невообразимое. Пиратство не просто существовало — оно было поставлено на промышленную основу. Не очень достойным промыслом жило и кормилось целое государство — Иллирия. А раздробленная, утратившая былое величие Греция дрожала от страха и не имела никакой надежды справиться с этим бедствием.

Иллирия опоясывала восточное побережье Адриатического моря (теперь эту территорию занимают Босния, Черногория, Албания). Населяли ее народы фракийского корня. Перенаселенность страны и, как следствие, бедность заставляли жителей Иллирии искать счастья в морских набегах. Особенно искусными мореходами было племя либурнов — отсюда и пошло название быстроходного парусного двухпалубного пиратского судна. Занятию преступным ремеслом способствовала необычайно изрезанная береговая линия, предоставлявшая хорошие убежища.

Наивысшего расцвета иллирийское пиратство достигло при царе Агроне. Он фактически узаконил морской промысел и значительно усилил морские и сухопутные силы. От единовременных грабительских набегов иллирийцы перешли к захвату сопредельных территорий. Македония уже не могла обеспечить безопасность эллинской торговли. Расписавшись в собственной беспомощности, она заключила дружеский договор с Иллирией. Царь Агрон использовал дружбу с македонянами, чтобы грабить их врагов — этолийцев.

Очередная крупная победа и явилась причиной преждевременной смерти правителя пиратского государства. «Царь Агрон по возвращении лодок выслушал сообщение начальников о битве и чрезвычайно обрадовался победе над этолянами, преисполненными величайшей гордыни. Он предался пьянству и прочим излишествам, заболел плевритом, от которого через несколько дней и умер», — рассказывает Полибий.

После Агрона остался малолетний сын от первого брака и молодая жена Тевта. Она и утвердилась на троне вместо неудачно отпраздновавшего победу мужа.

Царица оказалась еще более деятельной и кровожадной, чем прежний правитель. Она мечтала только о войне и победах. Тевта «прежде всего разрешила подданным грабить на море по своему усмотрению всякого встречного; потом она снарядила флот, собрала войско не меньше прежнего и, отправляя его в поход, дозволила начальникам поступать с каждой страной, как с неприятельской» (Полибий).