В плену у ректора
Шрифт:
Из-за поворота дороги появилась медленно идущая девушка. Высокая, темноволосая, в простом платье крестьянки.
Лицо Герберта перекосило, потом в глазах сверкнуло то чувство, когда радость грянула нежданно, и ты еще не можешь поверить в свое счастье.
— Гарда! — крикнул он и кинулся к девушке.
— Герберт… Ты все же приехал за мной… Как и обещал… — сказала девушка. И кинулась в объятия брата.
Они сидели втроем прямо на траве. Великий Магистр, его жена — Великая волшебница Эдиан, и его сестра, одетая крестьянкой.
Были и слезы долгожданной встречи брата и сестры, и отрывистые попытки рассказать друг другу обо всем происшедшем. И знакомство Гарды с Эдиан, во время которого обе не сдерживали слез. Эдиан — от того, что ее любимый наконец обрел свою сестру. Гарды — от того, что брат, изменившийся, заматеревший, нашел свою единственную.
Только теперь, успокоившись, они смогли толком поговорить.
Эдиан смотрела на лицо Гарды и думала, что, даже не зная, что это сестра Герберта, она бы ее узнала. Несмотря на крестьянское происхождение, у нее были твердые благородные черты, как у брата. Те же строгие брови, тот же четко очерченный рот, тот же волевой подбородок. Но, конечно, в отличие от брата, она выглядела не мужественной, а изысканно-красивой — строгой благородной красотой. А еще она действительно была высокой — маленькая Эдиан была ей по плечо.
— … Был кошмар… — рассказывала Гарда. — Я не могу об этом думать… И почти ничего не помню. Знаю лишь, что я должна была умереть. Затем я помню тьму, и чуть позже — что я целую вечность где-то витала… У меня нет четких воспоминаний об этом, но, видимо, я кружилась по миру бесплотным духом, не в силах уйти и не имея возможности остаться…
— Да, Гарда, прости… При стазисе так и бывает, — сказал ей Герберт. — Я не видел другого выхода. Не мог тебя потерять.
— Я понимаю. Я… благодарна тебе, что не отпустил меня, — улыбнулась ему сестра. — Я ценю жизнь. Вот это все… Цветы, солнце, воздух! Когда проснулась — начала ценить сильнее. После смерти все воспринимается особенно ярко.
— А как ты проснулась?
— Я просто проснулась, словно была ночь, и наступило утро. Открыла глаза и с удивлением увидела ту пещеру, и что я лежу в хрустальном гробу. Немного испугалась… Я тогда еще совсем не помнила тот страшный день, поэтому ничего не могла сообразить. А затем я увидела мужчину… Он чем-то похож на тебя, брат. Высокого черноволосого мужчину со странными глазами… Цвета янтаря и с нечеловеческими зрачками…
— Что?! — вскрикнула Эдиан. — Со зрачками в форме песочных часов?
— Да! — удивленно ответила Гарда, посмотрев на Эдиан. — С перемычкой посередине. Ты его знаешь?
— Знаю, — усмехнулась Эдиан, недоумевая. Как понимать поступок Аргоаха? Он хотел сделать им подарок и разбудил Гарду? — Это он тебя разбудил?
— Я не знаю, — пожала плечами Гарда. — Но он был добр со мной. Успокоил, сказал, что теперь все будет хорошо. Помог встать из «гроба» и снова начать ходить. Я была очень слабой, а он помог мне выздороветь своей магией. Потом он вывел меня наружу, отвел в деревню и велел двум бездетным старикам заботиться обо мне. А мне сказал оставаться там, пока ты не приедешь и не заберешь меня. Обещал, что однажды ты обязательно появишься. «Твой брат приедет за тобой»… Я ждала… И иногда ходила к пещере, ведь если ты приедешь — думалось мне почему-то — то пойдешь туда, а не в деревню. Последнее время совсем редко ходила, — призналась она. — Устала ждать. Но сегодня почему-то решила прогуляться… Все равно мне было нечего делать. Мои старики не разрешают мне слишком много работать, а я уже все сделала…
— Нужно хорошо наградить твоих стариков, — сказал Герберт, потом посмотрел на Эдиан. — Я вынужден… Я благодарен твоему дракону и за это.
Эдиан промолчала. Она знала, что Герберт по-прежнему немного ревнует ее к Аргоаху. Может быть, и вовсе волнуется, что он опять появится на их пути…
…А Гарде, видимо, было все равно, кем был тот, кто помог ей. Ее не ошарашила фраза про дракона.
Опустила глаза и немного покраснела, то ли от смущения, то ли от стыда.
— Герберт, послушай… — несмело сказала она. — Может быть, ты просто выстроишь им хороший дом. И… мне тоже, — потом выдохнула и добавила. — У меня появился жених. Сайт — он хороший парень, кузнец. Я хочу остаться здесь. Я… мы будем часто приезжать к вам с Эдиан. И вы к нам, если захотите…
Герберт несколько секунд смотрел на сестру, потом запрокинул голову и радостно рассмеялся.
— Ну, конечно, сестренка! Я хотел сохранить тебе жизнь не для того, чтобы владеть твоим временем безраздельно. Я счастлив от того, что ты снова… жива. Пошли, познакомишь нас со своими стариками, и со своим… женихом.
Гарда подняла взгляд и тоже рассмеялась.
— А ты изменился, брат! Когда-то у тебя был… — она опять замялась.
— Непростой характер? — подсказала ей Эдиан.
— Ну да…
— Поверь, он и сейчас такой. Просто нас тоже потрясло так, что мы многое поняли.
— Дамы, может быть, хватит обсуждать мой характер, — усмехнулся Герберт, поднялся на ноги и подал руки обеим девушкам. — Пойдемте. Должны твои близкие, Гарда, наконец увидеть, что у тебя есть своя семья.
— Они в обморок упадут, когда вас увидят! — рассмеялась Гарда. — Даже я не верила, что Герберт, ректор Академии — мой брат! А уж им это и в голову не приходило!
Спустя еще месяц…
Эдиан было плохо. Она лежала в постели, куда ее засунул Герберт. Именно так — взял на руки, отнес и засунул.
Он же напряженно ходил по комнате, периодически взволнованно глядя на нее.
Последние три дня ее рвало по утрам, она почти ничего не могла есть. Потом — кружилась голова. К тому же на нее напала страшная сонливость. После неприятных утренних симптомов она была готова лечь, свернуться калачиком и спать, где бы ни находилась.
Более того, она почему-то не могла сама себя привести в порядок магически. Ничего не получалось. Организм сопротивлялся воздействию. Первое время ее лечил Герберт, но тоже не очень-то помогало. А сегодня он и вовсе сказал, что воздействовать на нее магически нельзя — организм сопротивляется.
Поверхностный магический осмотр показывал, что она совершенно здорова. Идти к целителям не было никакого смысла. Все, что могут сказать они, Герберт с Эдиан и сами знали.
— Герберт, ну я пойду… мне нужно занятие проводить! — сказала Эдиан, пытаясь вылезти из постели… откинула одеяло, свесила ноги. Сейчас она и верно чувствовала себя вполне хорошо. Правда, поспать не отказалась бы…
— Лежи! — Герберт тут же оказался рядом, подхватил ее ноги и засунул обратно. Но накрывать одеялом не стал. — Все, Эдиан — полный осмотр. Я должен знать, что с тобой.