В плену у живодеров
Шрифт:
– Надо же проверить, – настаивал дежурный.
Матерясь, один из охранников побежал к хозблоку искать какой-нибудь садовый инструмент. Через пару минут он вернулся с ярко-желтой ПВХ-метелкой и сразу понял, что до датчика, укрепленного на трехметровом заборе, ему не достать. Сам же ажурный металлический забор имел конструкцию, исключающую возможность забраться на него без лестницы.
– Лестницу надо, – заметил второй охранник, – так не достанем.
– Лестницу теперь искать! Полночи будем таскать туда-сюда. Заберись
– Ну давай, – согласился второй охранник.
Первый присел на корточки, опираясь на черенок метелки в одной руке. Второй охранник стал садиться ему на шею верхом.
– Осторожнее ты копытами своими! – огрызнулся первый.
– Сам предложил, терпи, – пробубнил второй, ерзая на шее своего напарника.
– Блин! Надо было ботинки тебе снять, весь пиджак испачкал, – снова заворчал первый и начал подниматься с корточек.
– Эй-эй, осторожнее, – вскрикнул тот, что сидел на шее, махая руками и пытаясь найти равновесие.
– Хватайся за забор! – велел нижний и сделал шаг вперед.
Конструкция акробатического этюда оказалась шаткой, и верхний охранник стукнулся лбом о решетку. Выругавшись, он потер лоб и стал поднимать над головой метелку, но до датчика ему не хватало каких-то двадцати сантиметров.
– Чуть-чуть не достаю, – сказал он, – длиннее бы чего-нибудь. Может, ты подпрыгнешь?
– Ни хрена себе предложение! – возмутился нижний. – Подпрыгни с двумя мешками цемента на плечах.
– Ну ты попробуй.
Нижний с кряхтением изобразил подпрыгивание, отчего верхний опять стукнулся лбом о решетку.
– Ты не прыгаешь, ты меня на забор валишь, – сказал он. – Я ухвачусь за забор, а ты присядь чуть-чуть, а потом оттолкнись.
Нижний сделал несколько попыток, но только на четвертый раз у охранников получилось махнуть метелкой перед датчиком.
– Сработал, – констатировал дежурный на пульте, – это вы.
– Мы, – недовольно ответил нижний и добавил: – Слазь давай. Что расселся?
– Откуда? – не понял дежурный.
– Да с меня! – взорвался негодованием нижний, избавляясь от своей непосильной ноши, отряхиваясь и отдуваясь.
Доронин лежал в траве за деревьями и, подперев подбородок кулаком, терпеливо ждал, когда перед ним за забором закончится клоунада. Привалов тихо корчился рядом с ним от смеха, держась одной рукой за живот, а другой зажимая рот.
– Надо было камеру с собой взять и заснять все это со звуком, – предложил он, когда охранники ушли.
– «Хохотунчик» на него напал. Ишь, развеселился, – беззлобно сказал Доронин. – Бери инструмент и дуй в свой сектор. Пора нам обоим махать.
Все еще хихикая, Привалов поднял из травы длинный тонкий шест с тряпкой на конце и тихо пошел между деревьями параллельно забору. Дойдя до намеченного места, он доложил. В наушнике раздался голос Доронина:
– Дед, мы готовы, фаза «два».
– Приступайте!
Спецназовцы как тени отделились от деревьев и, подойдя к забору, помахали тряпками на концах своих шестов перед датчиками на заборе. Затем быстро и так же бесшумно скрылись.
– Датчик «двенадцать» и датчик «шесть»! – почти закричал дежурный на пульте.
Все четверо охранников, несших службу ночью на территории, рванулись в указанные сектора. Заметались лучи фонарей. В это время Торин уже ставил легкую дюралевую лестницу к забору. Еще днем они с Корнеевым изучили систему охраны в бинокли, и Дмитрий Сергеевич разработал операцию по ее технической нейтрализации.
Поднявшись вровень с верхней кромкой забора, Торин достал из кармана зеркальце на ножке, вставленное в большой кусок пластилина. Он очень медленно стал подносить его к датчику и плавно установил, прилепив пластилин к металлу. Поднявшись еще на три ступеньки, он перебросил ногу и спрыгнул внутрь территории дома. Появившаяся сзади Ирина Веденеева схватила лестницу и исчезла в темноте.
Отперев отмычкой котельную, Торин вошел и закрыл за собой дверь. Включив свет, он увидел внутреннюю дверь, которая вела в полуподвальный этаж с сауной, спортзалом и бассейном. Было два часа ночи, в доме все спали. К счастью, никто не додумался поставить камеры наблюдения внутри. Не поставили даже датчики движения, надеясь на постоянную физическую охрану.
Торин поднялся на второй этаж в каминный зал с баром. С каминной полки он взял телефон, подошел к большому кожаному креслу и с наслаждением уселся в него. Под бедром ощутилось что-то твердое. Торин сунул руку и вытащил из-под себя пульт от телевизора. Он ухмыльнулся и нажал кнопку. Передавали ночные новости. Торин убавил звук и стал набирать на телефоне номер. Примерно с минуту никто не отзывался, затем заспанный недовольный голос произнес:
– Кто это? Что за чушь? Алло!
«Естественно, – подумал Торин, – удивишься, когда дома посреди ночи тебе на мобильник звонят с твоего же домашнего телефона».
– Добрый вечер, извините, что разбудил. Это Торин, – сказал он в полголоса.
– Господи, Андрей Петрович! Вы живы! Вы где? Ах да, что это я? Вы что, у меня дома или это какие-то технические штучки?
– Нет никаких штучек. Сижу у вас в каминном зале, смотрю телевизор.
– Это бред какой-то… – пробормотал собеседник и отключился.
– Это не бред, это реальность, – вслух сказал Торин сам себе, откладывая телефон. Затем он постучал по микрофону у своей щеки:
– Всем, я Дед. Быть на связи и ждать, я на месте.
Олег Ярославович вбежал в комнату в распахнутом халате и домашних тапочках. Он бросился с вытаращенными глазами к Торину, схватил его за руку.
– Здравствуйте, Андрей Петрович! Очень рад видеть вас живым и невредимым. Что произошло? Мне сообщили, что вы погибли. Рассказывайте, что случилось, что с вашей группой?