В плену желаний
Шрифт:
— А что, знакомая?
— Хер его знает, возможно. Ладно, чего еще интересного?
— Да ничего, в общем-то. — Олег неопределенно пожал плечами и плеснул коньяк в свой бокал.
— Че там баба громовская?
Олег непроизвольно напрягся. Он не хотел говорить о Вере, но и без ответа оставить эту реплику не мог, посчитав ее оскорбительной.
— Не баба, а девушка, и уже не громовская, — поправил он.
— Быстро ты, он хоть знает? — ухмыльнулся Стас.
— Знает-знает, у тебя чего нового? — Олег поспешил сменить неприятную для него тему.
— Приказ пришел о переводе, с понедельника
— Поздравляю. — Олег приподнял бокал, призывая за это выпить.
— Очень смешно. — Дымов смерил его убийственным взглядом и осушил стакан залпом, не чокаясь.
— А как же это дело? Кому его передадут?
— Никому, — поморщившись, Стас закусил лимоном. — Следака какого-то надо мной назначили, типа того вместе будем раскрывать.
— Да-а, дожили, начальник для Дымова, — засмеялся Олег.
— Да пошел ты!
Допив обе бутылки коньяка, мужчины решили, что им уже достаточно. Стас предложил Олегу не садиться за руль, а остаться у него. Тот согласился, ведь ехать домой он не хотел — там его ждала недосягаемая Вера, и он боялся, не справившись со своими эмоциями, нарушить данное ей обещание.
Проснувшись около полудня, Стас с трудом разлепил глаза. Голова ожидаемо раскалывалась, как, впрочем, и всегда, после их попоек с Олегом. Усилием воли он заставил себя встать с постели и прошел по квартире в поисках друга. Его нигде не было. На столе на кухне стоял стакан с водой, а на бумажном листочке лежали 2 таблетки аспирина. Стас развернул листок и прочитал: «Не благодари. Твой О». Он ухмыльнулся и, выпив таблетки, набрал номер друга.
— База торпедных катеров слушает, — вместо приветствия выпалил Олег.
— Ты куда делся с утра пораньше?
— Дела, дела, не стал тебя будить.
— Правильно сделал. А что это за художества, уж не перебрался ли ты на сторону зла? — со свойственным ему сарказмом поинтересовался Стас.
— Не дождешься! — заверил его Олег.
Завершив разговор, Дымов принял контрастный душ и, налив себе горячий черный кофе, открыл ноутбук. Необходимо было упорядочить все полученные данные и изучить новые материалы.
На карте памяти хранились копии каких-то документов, неизвестно как добытых Громовым, фотографии объектов и некоторых клиентов, а также все передвижения Бушина. Но опять ни слова о хозяине. Стас начинал злиться — столько времени потрачено, и все впустую. Может, и не существует никакого Хана? Просмотрев имеющиеся файлы, Стас пришел к выводу, что серьезных зацепок у них не появилось. Открыв следующую папку, нахмурился — увидел фотографию документов на имя Романовой Ирины Алексеевны. Олег вчера рассказывал о ней, но Стас почему-то не придал этому значения. А сейчас, как частички пазла, все вставало на свои места. Он понял, где слышал это имя и видел лицо. Неделю назад в его отдел приходила писать заявление подруга Романовой. Дымов помнил ее лицо, потрясающе красивые серые глаза, пылающие огнем негодования, их невозможно было забыть, но вот имя никак не давалось.
Отхлебнув горячий кофе из кружки, он откинулся на спинку кресла и предался
Московская область. БО «Васильки»
В назначенное время Громов вошел в комнату Иры. Она стояла у окна и смотрела вдаль. Глядя на ее поникшие плечи, Тимур всеми силами боролся с желанием обнять ее, крепко прижать к себе, поддержать, но, взглянув на камеру в верхнем углу, осекся и чуть слышно сказал:
— Пойдем.
Ирина вздрогнула от неожиданности. Погрузившись в свои мысли, она не слышала, как Громов вошел.
— Куда? — спросила, повернувшись. Она смотрела в его серо-зеленые глаза, и ей казалось, что видит в них тревогу. Эта мысль приятно согревала душу.
— К управляющему, — ответил Тимур и приготовился к очередному приступу упрямства и сопротивления, но его не последовало. Он заметил, как Ира побледнела, но спорить не стала, лишь невесело ухмыльнулась.
— Веди, — сказала спокойно, но голос заметно дрогнул, выдав истинные эмоции.
Поддавшись порыву, Тимур протянул ей руку. Ирина удивленно взглянула и с уверенностью вложила свою ладонь в его. Он ощутил, насколько холодными были ее пальцы, и инстинктивно сжал их, делясь своим теплом. Ира испытывала чувство благодарности по отношению к нему. Сам того не сознавая, Громов вселил в нее силы для борьбы.
— Ирина Алексеевна! Как же я рад вас видеть! — воскликнул Бушин, как только она вошла в его кабинет, и направился ей навстречу.
Он предполагал, что наа не изменила свою позицию и, полностью просчитав ее поведение, предвкушал очередное развлечение.
— А я не рада, — ответила Ирина, нервно передернув плечами. Она должна была во что бы то ни стало выиграть этот поединок, чтобы доказать в первую очередь себе, что она сильная и может за себя постоять.
— Мне уйти? — спросил Тимур у управляющего.
— Нет, не уходи, ты мне еще нужен.
Громов кивнул и занял привычное место около двери. Он прекрасно знал, что сейчас может произойти, и морально совершенно не был к этому готов. Если бы ему предоставили выбор, предпочел бы трусливое бегство. Он не любил этот театр, но давно заметил, что Бушин никогда не остается наедине с женщиной, так или иначе ему нужны зрители. Но больше всего Громов боялся, что не справится со своими эмоциями. Ведь Ира была для него как ахиллесова пята — он слишком остро реагировал на все, что с ней связано, и мог своими неосторожными действиями навредить и ей, и себе.