В плену желаний
Шрифт:
— Ты че, мужик, охерел? Я ее муж вообще-то, — возмутившись, ответил Куликов и не соврал — формально он все еще оставался ее законным мужем. И хотя заявление на развод Таня уже подала, Петр не собирался мириться с ее решением, не оставляя попытки вернуться в семью. — А вот кто ты такой?
— Петь, кто… — послышался женский голос — Татьяна вышла из комнаты и, увидев Стаса, замерла на месте. — Там… — закончила она свою фразу после паузы.
Немой диалог глазами, и ни одной мысли в голове. Таня опешила, меньше всего она ожидала встретиться с Дымовым здесь и сейчас. Не знала, как себя вести, что говорить, да и вообще
Взгляд Стаса был красноречивее всяких слов. Он смотрел долго и пронзительно, будто прожигая и пробираясь к ней в сознание. Смысл сказанной Петром фразы дошел мгновенно, и теперь Дымов чувствовал себя полнейшим идиотом. В коридоре повисло угнетающее молчание, которое, казалось, длилось уже вечность, а воздух накалился до предела, при каждом вдохе обжигая легкие. Куликов лишь непонимающее косился то на Таню, то на Стаса, но так и не решился вставить ни слова.
— Я ошибся, — разрезав тишину, коротко бросил Дымов и, развернувшись, поспешил покинул квартиру.
— Стас, подожди, — окликнула Таня и бросилась к двери, но поняла, что уже не сможет его догнать. — Стас!
«Придурок», — мысленно выругался Дымов, выйдя из подъезда, и быстрым шагом направился к машине.
Выехав с второстепенной дороги на трассу, Стас выжал педаль газа практически до упора, разгоняя автомобиль до немыслимо высокой скорости. Крепко вцепившись в руль, он настолько был погружен в свои мысли, что не сразу заметил показатель спидометра. Непременно хотелось выплеснуть всю накопившуюся злость, заполнявшую его до краев. Вовремя опомнившись, Дымов резко снизил скорость, чудом не создав аварийную ситуацию. Гнев бушевал внутри, расплескиваясь, словно вода по стенкам стакана. Больше всего на свете он ненавидел выглядеть идиотом. Желваки заиграли на скулах, непременно захотелось разбить кому-нибудь нос, просто так, чтобы избавиться от этого съедающего изнутри чувства. И Стас понимал, что таким образом он проявляет свою слабость, беспомощность перед этой женщиной.
— Блядь, — резко надавил на клаксон.
Ему и в голову не могло прийти посмотреть на ее безымянный палец. Почему-то был уверен, что Таня свободна. Дымов ругал себя за совершенную глупость. Ведь он мог узнать о ней все, как всегда это делал с новыми знакомыми, мог, но почему-то доверился ей, за что и поплатился.
Внутри все горело и плавилось, а глаза застилала пелена, настолько неприятно было разочаровываться в человеке, которому он открылся, наверно, впервые. Невольно вспоминал тепло ее тела, мягкую улыбку и страстные обжигающие поцелуи. Да никогда в жизни он не ощущал ничего даже отдаленно похожего на это, и потому сейчас Стас чувствовал себя преданным и опустошенным.
Внезапно зазвонил телефон, но Дымов будто все еще находился в каком-то другом измерении. Звонок повторился, и тогда он, взглянув на дисплей, раздраженно рявкнул в трубку:
— Да.
— Занят? — на том конце послышался голос Стрельцова.
— Чего тебе?
Олег хотел было пошутить, но сразу смекнул, что Дымов не в духе, и юмор здесь будет явно неуместен.
— Стас, у меня тут дела кое-какие нарисовались, в общем, не получится завтра встретиться, давай на понедельник перенесем. Сможешь?
— Ладно, — все тем же раздраженным тоном ответил
Дымов не хотел ни с кем разговаривать и уж тем более отвечать на какие-то вопросы. В такие моменты голова была забита совсем другими вещами — личными, что ему было совершенно чуждым. Стас всегда жил только своей работой, и такого понятия, как «личное», для него не существовало в принципе. Поняв, что чувства берут верх над разумом и он перестает контролировать ситуацию, Дымов немедленно решил выбросить из головы эту чепуху и вернуться к привычному ритму жизни.
Татьяна закрыла дверь и, опустив голову, обреченно выдохнула.
— Тань, а кто это был-то? — спросил Петр, облокотившись о стену.
— Тебя это не касается, — отрезала Куликова, даже не взглянув на него, и направилась в спальню, но путь ей преградила его рука.
— Что значит «не касается»? Я пока еще твой муж, — напомнил он.
— Вот именно, что пока. Нас скоро разведут.
И снова бессмысленный, ни к чему не приводящий диалог. Таня устала повторять одно и то же по несколько раз. Сейчас она думала лишь о том, что Дымов наверняка сделал совсем неправильные выводы. В какой же дурацкой ситуации они оба оказались. Сейчас он будет думать, что она легкомысленная женщина, плюс ко всему изменяющая своему мужу. А может, вообще не будет думать, наверно, она просто драматизирует ситуацию, ведь по сути между ними ничего такого. Хотя… Кого она пытается обмануть? Было. И было взаимно. Не просто же так он приехал к ней черт знает за сколько километров. И если бы не Петя…
— Ах вон оно что, — недоверчиво протянул Куликов и схватил Таню за запястья.
— Не трогай меня, — она тут же попыталась высвободиться, но безуспешно.
— То есть ты всех собак на меня спустила, а у самой хахаль давно есть? Я думал, моя жена порядочная женщина, а она обыкновенная шалава, — кривая ухмылка исказила его губы.
Таню будто ударило током. Она резко вырвала руки и изо всех сил ударила Петра по лицу, так, что красный след от ладони моментально проступил на коже.
— Пошел вон из моей квартиры, и чтоб я тебя здесь больше не видела! — крикнула она и указала на дверь.
— Тань…
— Убирайся, я сказала!
Петя взял папку, лежащую на комоде, и, еще раз взглянув на Татьяну, вышел из квартиры.
Все еще тяжело дыша, Куликова пыталась собраться с мыслями, но беспорядочный поток бессвязных картинок атаковал ее, не позволяя сосредоточиться на чем-то одном. Ее сложно было вывести из себя, и при любых других обстоятельствах она бы даже не повысила голос, но сейчас, когда Петр надавил на открытую незажившую рану, сил терпеть эту боль просто не осталось, и Таня не выдержала. Но что теперь делать и как выбираться из сложившейся ситуации, она не знала.
Московская область. БО «Васильки»
— Ты давно здесь? — вдруг спросила Романова, нарушая угнетающую тишину. Она успела привыкнуть к веселой болтовне соседки, но сейчас та хранила молчание, заставляя Иру чувствовать себя не уютно.
Инга повернулась и внимательно посмотрела на нее, будто прикидывая, стоит ли рассказывать правду.
— Два года, — все-таки ответила Томилина, переведя взгляд в потолок.
— А как ты сюда попала?
— Очень нужны были деньги, нашла в интернете объявление и позвонила.