В погоне за правдой

Ситников Юрий

Чего только он не увидел за последние недели. Когда у тебя в руках бинокль, а заняться тебе нечем, ты невольно становишься излишне подозрительным. Видишь на улице мужчину, и в голову сразу закрадываются нехорошие мысли. Чего это он так мелено идет по дороге? О, остановился. Снова пошел. Обернулся. Явно нечист на руку. Или замышляет что-то противозаконное. А вот женщина топает. То на экран телефона посмотрим, то на вышагивающую впереди старуху. И старуха какая-то странная. Остановилась, начала рыться в хозяйственной сумке, женщина

прошла мимо, но метров через пять остановилась. В этот момент старуха подняла голову, и женщина вроде ей кивнула.

У Стасона в голове моментально возникали криминальные сюжеты. Любой, кого угораздило попасть в поле зрения Стасона, причислялся сперва к стремным типам, а затем к особо опасным преступникам. Стасон начинал названивать друзьям, доказывая, что на этот раз ошибки быть не может, и парень, что тусит на перекрестке, явно в сговоре с бородатым дедом. Дед третий раз за последние полчаса выходит из продуктового магазина. Намечается ограбление.

Мы понимали Стасона, от скуки и бездействия ему некуда деть свою энергию. Посоветовали ему смотреть в бинокль не на людей, а в небо. Типа там намного интересней. Кто ж знал, что Стасон натура столь увлекающаяся. Через два дня попросил отца купить ему телескоп. Началась новая история. Теперь Стасону мерещатся НЛО и прочие объекты, которые неспроста летают ночами над домами. Короче говоря, попал Стасон конкретно. Уж скорее бы ему гипс сняли.

…В парке аттракционов Люська потащила нас в комнату смеха. Мы строили гримасы у кривых зеркал, смеясь в полный голос.

– Посмотрите, какие у Алиски ноги короткие, – хохотал Димон.

– У тебя не лучше, – улыбалась Алиса.

– Идите сюда, – звал я ребят. – Зачетное зеркало.

– Глебыч, это надо сфоткать. Люсь, не отставай.

У Люськи в комнате смеха заметно испортилось настроение.

– С моей внешностью что-то не так, – заявила она на улице. – В кривых зеркалах я выгляжу лучше, чем в жизни.

– Брось, Люсь.

– Нет, правда. Вы все в зеркалах уроды, а я… ничего себе так… симпатичная вроде. Причина очевидна – у меня лицо некрасивое.

– Начинается, – протянул я.

– Да, начинается, – у Люськи на глазах заблестели слезы. – Я вообще некондиция. Мама красивая, Диана красивая, в кого я такая уродилась?

– Ты тоже красивая, Люсь.

– Дим, будешь льстить в другой раз.

– Я не льщу тебе.

– А то у меня глаз нет.

– Может, ты в деда пошла? – спросил я.

– Судя по всему – в него, – согласилась Люська. – Ненавижу свое лицо. Зря мы в комнату смеха пошли, теперь настроение на нуле.

– Думаю, новый аттракцион тебе его поднимет. – Димон кивнул на крутящуюся платформу.

Люди держались за поручни, а круг, набирая оборы, раскручивался все сильнее. Были слышны смех, крики, визги.

Люська воодушевилась.

– Идем туда.

– Я – пас, – Алисе сделалось дурно от одной только мысли, что она возьмется за поручень и начнет крутиться.

– Алиска, не бойся.

– Нет, не уговаривайте. Идите, я вас здесь подожду.

Аттракцион действительно оказался стоящим, выброс адреналина произошел по полной программе. Люська орала так, что в близлежащих домах наверняка потрескались стекла. К Алиске она подбежала красная и возбужденная.

– Алис, ты многое потеряла. Это круть! Бли-и-ин… голова кружится. Дим, может, ещё разок?

– Давай чуть позже.

– Офигеть! Вот это я понимаю – аттракцион. А то всё зеркала, да зеркала. Детский сад какой-то. О! А там вроде тир? Рулим туда.

В тире Димон пытался выиграть Люське игрушку, но, увы, не получилось.

Зато Люська, взяв ружье, выбила пять из пяти. Ей вручили плюшевого кенгуренка (как выяснилось позже, это был медведь), которого она вручила Димону.

– Дарю!

– Ну ты и стрелок!

– Ворошиловский, – смеялся я.

– Учитесь, пока я рядом.

Потом мы перекусили, побродили по парку, вышли на набережную.

– Домой идти совсем не хочется, – призналась Люська.

– А надо. Неудобно их одних оставлять. Гости все-таки.

– Я нянькой не нанималась.

– Ты обещала нас познакомить, – напомнила Алиса.

– Что ж вам так не терпится. Ладно, пошли. Тем более я за Патрика переживаю.

Дома мы не застали ни деда, ни Котонэ. Нас встретил Емельян Маркович.

– Ничего себе они его раскормили, – присвистнул Димон.

– Если тебя телятиной кормить, и молоком козьим поить, ты бы тоже раскормился.

– У него бабочка на шее, – умилилась Алиса.

– Причем, прошу заметить, серая бабочка. Вчера красовалась черная.

– Кис-кис-кис, – позвал Димон, сев на корточки.

Емельян Маркович остановился в метре от Димона и вильнул хвостом.

– Емелька, – крикнула Люська. – Не вредничай. Подойди к Димке.

Емельян Маркович фыркнул и потопал в гостиную.

– С характером.

Через час вернулись дед и Котонэ. Познакомившись с ребятами, Юдзуки выдал:

– Алиса, не пойми меня неправильно, но тебе необходимо почистить ауру.

– Да, – закивала Котонэ. – Я тоже обратила внимание на пятно слева.

Алиска ойкнула. Она вообще натура впечатлительная, все принимает близко к сердцу, верит каждому слову. Сказали ей про ауру и пятно, в мозгу сразу щелкнуло, процесс, как говорится, пошел.

– Что ещё за пятно? – спросила Люська.

– Оно вот здесь, – Котонэ поднесла к голове Алисы правую ладонь. – Совсем маленькое, думаю, от него можно будет избавиться за пару сеансов.

– Три сеанса, – уточнил дед.

– Откуда взялось пятно? – тряслась Алиса. – Это опасно?

– Загрязнить ауру несложно, – начал разглагольствовать дед. – Куда сложнее её очистить. Аура каждого человека представляет собой…