В погоне за тьмой (в сокращении)
Шрифт:
Я через силу улыбнулся:
— Скажите мне, где она живет. Я выясню, чего она боится.
Джонна Хилл снимала небольшое бунгало — не больше, чем гараж Анхеля Томасо, всего в полумиле от дома матери. Я оставил Пайка с Сарой — чтобы она не успела предупредить дочь, и поехал к Джонне один. Я не рассчитывал ее застать, но оказалось, что она как раз собиралась уезжать.
Белый «форд» стоял с распахнутым багажником. Женщина, которую я знал под именем Айви Казик, когда я подъехал, как
— Джонна, привет! — сказал я, выйдя из машины. — Помните меня?
Она бросила одежду на землю и помчалась к дому. Я нагнал ее, и мы повалились на пожухлую траву. Она пыталась вырваться, но я заломил ей руку.
— Джонна, прекратите!
— Я рассказала про вас полиции! Я снова им позвоню!
— Прекратите! Я знаю, что вы сестра Ивонн.
Она наконец перестала вырываться и попыталась отдышаться.
Я провел ее в дом. Она села и закрыла лицо руками.
На стене я увидел несколько фотографий Ивонн Беннет — в основном на снимках были обе сестры, еще детьми.
— Кто вам помогал?
— Не понимаю, о чем вы.
— Кто помогал вам его убить?
— Я знала только Лонни Джонса. И не догадывалась, кто он, пока не прочитала в газете.
— Значит, сестра Ивонн Беннет по чистой случайности сняла комнату напротив дома человека, который обвинялся в убийстве Ивонн? Откуда у вас взялись те снимки?
— Я ничего не знаю. И позвоню сейчас в полицию.
Снимки ей точно кто-то дал. Кто-то сказал ей, где найти Лайонела Берда, кто-то внушил ей этот план. Я полагал, что это Уилтс, но у меня не было доказательств.
— Это Уилтс дал вам фотографии?
— Не понимаю, о чем вы.
Она смотрела на меня безо всякого страха, и я понял, что она ни в чем не сознается. Я позвонил Пайку.
— Она здесь. Я ее нашел.
— Еду.
Я осмотрелся, проглядел вещи Джонны. Нашел копию отчета об аресте Берда, документы из суда. Показал их ей.
— Вот это мы называем уликами.
Она показала мне средний палец.
— Вот это мы называем средним пальцем.
На буфете лежали ее бумажник, солнечные очки, ключи и два мобильных телефона. Сначала я не обратил на телефоны особого внимания, но потом понял, что один мне знаком. Довольно большой, дешевый, один в один как тот, снимок которого я видел в папке Маркса. Когда я его взял, Джонна заерзала:
— Это не мой. Я его нашла.
— Тсс!
Чем больше я его рассматривал, тем больше убеждался — он был такой же, как тот, из папки Маркса. Дебра Репко приняла шесть звонков с телефона такой же модели. И звонила на такой же телефон по своему КПК.
Подъехал Пайк. Вошел, молча кивнул. Я показал ему аппарат.
— Что-то напоминает?
— Одноразовый?
— Ага.
Я включил телефон, просмотрел набранные номера. И улыбнулся. Звонили на один номер, и этот номер я знал.
— Что? —
— Она звонила туда же, куда звонила Дебра Репко. И входящие все с того же номера.
— Уилтс?
— Сейчас выясним.
Джонна вскочила и хотела убежать, но Пайк схватил ее за руки. Она стала вырываться, Пайк прижал ее к себе, зажал ладонью рот, после чего кивнул мне.
Я позвонил. Ждать долго не пришлось.
— Джонна! — сказал мужской голос. — Джонна, где ты была? Я звонил…
Я затаил дыхание и думал только, слышит ли говорящий, как бьется мое сердце.
— Алло! Ты меня слышишь? Что, связь плохая?
Я отключил телефон и выдохнул. Я не мог и рукой пошевелить.
— Это был Уилтс? — спросил Пайк.
— Нет, — покачал головой я. — Алан Леви.
14
Пайк связал ей руки проводом. Я положил ее телефоны в бумажный пакет, но больше мы ничего не тронули. Маркс захочет, чтобы оперативники все здесь осмотрели.
Пайк повел Джонну к своему джипу, а я позвонил Бастилле на мобильный. И был рад, что она не ответила. Я оставил сообщение.
— Айви Казик зовут Джонна Хилл. Она сводная сестра Ивонн Беннет. Позвоните Пайку. Она с ним.
Я назвал телефон Пайка, запер дом и подошел к джипу. Ключи я отдал Пайку.
— Они понадобятся полиции. Я позвонил Бастилле, оставил ей твой номер. Они позвонят.
Пайк собирался спрятать Джонну и ее мать в безопасном месте — пока мы не свяжемся с Марксом.
Они уехали, и я сел к себе в машину. Я созвонился со знакомым риелтором, который имел доступ к данным по налогам на недвижимость. Через шесть минут, получив домашний адрес Алана Леви, я направился в сторону Санта-Моники. Приехал я туда уже во второй половине дня. Надо было бы дождаться полиции, но я не стал этого делать.
Я оказался у большого двухэтажного дома в трех кварталах от берега. Машину я поставил напротив. В доме все было тихо. Летом его дети наверняка не в школе, но я не мог определить, есть кто-нибудь дома или нет. Может, уехали в лагерь, может, плещутся в бассейне, и Алан с ними. Или он затаился в доме и смотрит на улицу сквозь жалюзи.
Я достал из-под сиденья пистолет, сунул его под рубашку и вылез из машины. Завибрировал мобильный. Это была Бастилла. Я не стал отвечать.
Входная дверь была огромная и тяжелая, как крышка гроба. Я постучался, позвонил. Никто не ответил. Я перелез через ворота и оказался во дворе с бассейном и чудным садом. Никакие дети нигде не плескались. Вода была чистейшая. Я обошел дом, постучался в стеклянную дверь. Ответа не было.
— Алан, это Элвис Коул. Есть кто дома?
Я разбил стекло, просунул руку, открыл дверь и вошел. Надо было держать наготове пистолет, но я не стал его доставать. Не хотел пугать детей. Вдруг они внутри? Спят, например?