В поисках Атлантиды
Шрифт:
Милосский обсидиан было выгодно добывать по многим причинам. Его использовали для изготовления самых разнообразных предметов (особенно ваз), и он был статьей экспорта во все уголки эллинского мира — от Фессалоник (ныне Салоники) до современной Албании. Торговля велась критянами. Если изучить пути движения обсидиана, можно проследить пути распространения греческой цивилизации.
Завидев остров, мы спускаем на воду шаланду и идем к берегу осматривать карьер. Его разрабатывали до прихода римлян. Но тот факт, что милосский обсидиан встречается в самых древних греческих поселениях, исследованных археологами, доказывает, что активная морская торговля
Наш гость на борту «Калипсо» доктор Критзас прекрасно знает все места, где были найдены предметы из обсидиана. Ему хочется уточнить некоторые частные детали, проверить кое-ка-кие гипотезы, относящиеся к распространению этой вулканической породы в отдаленные эпохи истории, особенно в минойскую. Он просит нас обойти вокруг Милоса и провести кое-где погружения для оценки запасов морских залежей. Мы делаем это с превеликим удовольствием, тем более что нам представляется возможность обследовать прибрежные воды у небольших островов, входящих в архипелаг Киклады.
Эти подводные экскурсии интересны и по другим причинам. Милос — остаток гигантского вулкана, взорвавшегося в доисторические времена. Его магмовая камера (ее называют кальдера — от португальского слова, означающего «топка») обрушилась и была затоплена морем. Сегодня у нас нет той «сказочной фотографии» бухты Сен-Жорж на острове Дия, которая даст нам в руки ниточку, ведущую в Атлантиду. Но мне уже известно, что мы займемся исследованием кальдеры острова Тира, еще одного кикладского вулкана, который взорвался в XV веке до н. э., вызвав катастрофические приливы во всем Восточном Средиземноморье…
Работа на острове Милос не занимает много времени. Мы поднимаем якорь и отправляемся к острову Андикитира. Курс на юго-запад. Море чудесно.
Остров Андикитира, лежащий примерно на пол пути между островом Китира и северо-западной оконечностью Крита, напоминает мне о прошлом, об истории «Калипсо». Альбер Фалько, Фредерик Дюма и я уже ныряли в окрестностях этого острова в «героические времена» наших работ 1956 года. А Фредерик Дюма спускался здесь под воду даже в 1953 году. Мы обследовали место крушения одного из самых интересных судов античности, которое было обнаружено в 1900 году. Во время наших погружений в 1956 году Фредерик Дюма извлек на поверхность великолепное бронзовое рулевое весло. Но нам не удалось пробыть там столько времени, сколько хотелось бы. Сегодня я надеюсь продолжить прерванные исследования.
Единственное затруднение в том, что мы не знаем, где бросить якорь. Нам известно примерное местоположение затонувшего судна. А точное место погружения мы никак не можем определить. Как всегда, подводит память… Ни Альбер Фалько, ни Фредерик Дюма (я попросил его присоединиться к нам), ни я не в состоянии припомнить координат якорной стоянки «Калипсо» двадцатилетней давности. Мы их не записали с нужной точностью. Правда, в 1956 году не было искусственных спутников для определения местоположения в море. Только сейчас ста то возможным определить нужную точку с точностью до 10–20 метров. Что касается официальных бортовых журналов — уж в ним-то положение судна должно быть тщательно нанесено на карту, то обращение к ним вызывает лишь досаду. Крестик на мелкомасштабной карте…
Очень жаль, ведь здесь скалистое основание острова уходит в бездну почти отвесно. Андикитирское судно лежит на глубине 54 метров. Под такой толщей воды ныряльщику трудно совершать продолжительные экскурсии в поисках судна. При напряженной работе двухсот —
«Папаша Блиц» крутит верньеры гидролокатора бокового обзора. Нужных эхо-сигналов нет как нет.
Груз статуй и амфор
Затонувшее у острова Андикитира судно было найдено в 1900 году ловцами губок. После того как власти были поставлены в известность о находке, сразу же были организованы работы по извлечению сокровищ. Правительство выделило археологам небольшое военное судно, поэтому работы велись под более или менее эффективным контролем.
Если учесть, что, в течение всего времени раскопок (около года) стояла мерзкая погода, водолазы были неопытны, а их снаряжение для погружений и техника для удаления грунта довольно примитивны, то результаты можно считать совсем неплохими. Большую часть предметов подняли со дна в удовлетворительном состоянии.
Это был первый античный корабль, с которого удалось снять груз. О самом судне известно мало, поскольку оно покрыто илом и находится в очень плохом состоянии (однако несколько обломков корпуса все же извлекли). А вот «урожай» статуй и амфор привел искусствоведов в восторг. Естественно, были сделаны попытки установить дату кораблекрушения. Сначала поиски велись в библиотеках, где сохранились древние тексты, но в них ничего не нашли. Тогда ученые стали выдвигать предположительные даты, рассчитанные самыми разными методами. В частности, назывался 30 год до н. э., поскольку на судне был найден странный прибор, принятый вначале за астролябию (на самом деле это оказалась механическая счетная машинка, уникальная античная вещица). В 1959 году доктор Дерек де Солла Прайс заявил, что датировка произведена неверно.
Был проведен сравнительный анализ различных гипотез, и постепенно специалисты пришли к единому мнению. Затонувшее у острова Андикитира судно стали относить к началу I века до н. э. Древесина же, которая пошла на постройку судна, была заготовлена веком раньше (если верить данным радиоуглеродного анализа фрагментов корпуса).
Статуи также не позволяют сделать точный вывод о дате крушения. Например, бронзовая скульптура обнаженною героя или бога (Персей? Гермес?) скорее всего относится к IV веку до н. э. Другая бронза («Голова философа») была отлита позже. Третья статуя, изображающая обнаженного мужчину, вероятно вождя, слишком изъедена коррозией и своей тайны не раскрывает. Куда «красноречивей» оказались многочисленные торговые амфоры. Они схожи с амфорами, обнаруженными на другом затонувшем судне, найденном в 1907 году в районе Махдии, вблизи восточного побережья Туниса. Есть основания датировать это последнее судно 86 годом до н. э.
С андикитирского судна достали тридцать семь больших амфор, но ловец губок, который участвовал в работах, утверждал в 1950 году, что на дне осталось еще с полсотни сосудов. В амфорах, изготовленных в самых разных местах, наши предки хранили вино, масло и прочие продукты. На некоторых из них имеются клейма на ручках, эти наверняка изготовлены на Родосе. Другие на острове Кос. Были там также амфоры из Рима или Таранто. После извлечения со дна они были исследованы и описаны К — Куруниотесом.