В поисках белого бизона (сборник)

Майн Рид Томас

Все эти визуальные особенности ни для кого не секрет, но есть в строении аллигатора нечто такое, что обнаружит не каждый и не сразу. Его челюсти, например, открываются очень широко и по-особому сочленены между собой. Вследствие такого сочленения, когда аллигатор разевает пасть, шея его слегка подается вверх и кажется, что двигается верхняя челюсть, хотя на самом деле – нижняя.

– Да, я часто слышал, будто у крокодилов подвижна именно верхняя челюсть, – сказал Франсуа.

– Так считали больше тысячи лет, однако это неверно. Двигается именно нижняя челюсть, как и у других позвоночных, но внешнее впечатление, как я уже говорил, ведет к этой ошибке, сделанной невнимательными наблюдателями. Есть еще один факт, о котором надо упомянуть. Каждое из ушных отверстий защищено парой

клапанов, которые при погружении аллигатора в воду закрываются. Ноздри его также снабжены клапанами.

Тело аллигатора длинное, а ноги короткие; тяжелый и неуклюжий, он не в состоянии быстро поворачиваться на суше, поэтому хищник не очень опасен на земле, если держаться подальше от его челюстей и могучего хвоста. Хвост – его основное оружие нападения и защиты, он очень подвижен, и аллигатор может одним его ударом сбить с ног и даже убить человека.

Многое об аллигаторах нам хорошо известно, например, то, что самки несут яйца величиной с гусиные и устраивают для них особое гнездо. Самка натаскивает растения, укладывает их в кучу и утрамбовывает. В такую кучу она зарывает десятка три яиц и хорошо прикрывает их сверху. Гниющая растительная масса разогревается, главное же – внутри кучи сыро, а сырость – обязательное условие для развития зародышей. Самка все время находится поблизости и охраняет гнездо от возможных нападений. А когда вылупляются детеныши, она разрывает кучу, и маленькие аллигаторы ползут к воде. Как видите, заботы матери не очень уж сложны и утомительны.

– Кажется, аллигаторы едят все, что попадается на пути? – заметил Франсуа.

– Да, они не очень разборчивы. Их обычной пищей является рыба, но они могут съесть и любое наземное животное, какое только в состоянии одолеть. Говорят, что аллигаторы предпочитают есть своих жертв, когда их трупы уже начинают разлагаться, – это сомнительно. Известны случаи, когда они убивали крупных животных и оставляли их на несколько дней в воде. Но, может быть, они просто не были голодны в то время и хотели сохранить пищу до тех пор, пока появится аппетит. Процесс пищеварения у них, как и у всех пресмыкающихся, очень медленный, им не требуется такого количества пищи, как теплокровным, – млекопитающим и птицам.

– Ты говоришь, Люс, что их любимая пища – рыба, – сказал Базиль, – а я думаю, что они охотнее всего лакомятся собаками. Я знаю, что аллигаторы часто появляются там, где слышат лай собак, как будто специально для того, чтобы поймать и сожрать их. Я видел, как однажды аллигатор схватил большого пса, переплывавшего реку Беф, и утащил его под воду с такой же быстротой, как форель – муху. Больше эту собаку никто не видел.

– Совершенно верно, – ответил Люсьен, – они едят собак так же, как и других животных, но является ли это их любимой пищей, не доказано. Правда, аллигаторы приближаются к тому месту, где слышат собачий лай, но натуралисты утверждают: это потому, что лай собак очень похож на звуки, которые издают детеныши пресмыкающихся.

– Но как аллигаторы ухитряются поймать рыбу? – поинтересовался Франсуа. – Ведь рыба движется гораздо быстрее их.

– Нет, лишь немногие виды рыб плавают быстрее. Аллигатор при помощи своих перепончатых лап и особенно плоского хвоста, который действует по принципу кормового весла и руля, способен плыть с такой же скоростью, как большинство рыб. Однако аллигатор добывает рыбу для еды не столько преследованием, сколько хитростью.

– Как это?

– Вы, наверное, часто замечали, как аллигаторы плавают на поверхности воды: не заметно ни одного движения тела, точно на воде лежит какой-то длинный, изогнутый полукругом предмет.

– Да-да, конечно!

– Так вот, если бы мы заглянули в это время под воду, то увидели бы где-нибудь с внешней стороны полукруга рыбу. Она спокойно наблюдает за поверхностью воды в поисках добычи – мух или жуков. Рыба не обращает внимания на темную массу, которая медленно скользит по направлению к ней и выглядит вполне безопасной, так как голова хищника повернута в сторону от намеченной жертвы. Кажется, он спит, но он хорошо знает, что делается вокруг. Он тихо плывет дальше, пока рыба не очутится вблизи от его огромного хвоста, который до тех пор бывает выгнут, как лук. И тогда, наметив верную мишень, аллигатор ударяет по своей ничего не подозревающей добыче с такой силой, что сразу убивает ее. Иногда этот удар отбрасывает рыбу прямо ему в пасть, а иногда выкидывает на несколько футов из воды.

На земле аллигатор бьет свою добычу аналогичным способом. Во время удара его голова поворачивается так, чтобы встретить на полпути хвост, – таким образом, все тело образует полукруг. Если добыча не убита ударом хвоста, она отбрасывается прямиком в пасть чудовища, которое расправляется с ней в мгновение ока.

– А почему аллигаторы едят камни и другие твердые предметы? – спросил Базиль. – Я видел аллигатора со вспоротым брюхом. Его желудок был почти на четверть набит камнями величиной с мой кулак, кусками палок и стекла. Они выглядели так, будто уже долго пробыли в желудке: все острые края были обточены. Этого я никак не могу понять.

– Неудивительно. Даже более осведомленные ученые-натуралисты, чем мы с вами, не знают точной причины этого явления. Говорят, тут действует тот же принцип, что у птиц и других животных, которые глотают гравий и землю, чтобы помочь процессу пищеварения. Другие утверждают, что пресмыкающиеся специально набивают желудок, чтобы легче перенести долгий период голодания в течение зимней спячки, – такое мнение я считаю абсурдным. Я думаю, что всякие посторонние предметы, которые находят в желудке аллигаторов, попадают туда случайно. Аллигаторы глотают их время от времени по ошибке или вместе с добычей, ведь их вкусовые органы далеки от тонкости восприятия и они готовы сожрать все, что выбрасывают в воду, даже стеклянную бутылку. Все эти предметы остаются в желудке аллигаторов и накапливаются там. Желудок у них, как и у большинства пресмыкающихся, очень грубый, и ни камни, ни палки, ни стекло не причиняют ему никакого вреда.

Не следует сравнивать желудок аллигатора с желудком человека, равно как и другие органы. Если наш мозг серьезно поврежден, мы умираем. Известны отдельные случаи, когда мозг аллигаторов был разрушен выстрелом, а они продолжали сражаться с теми, кто пытался приблизиться к ним. Мозг их, как у всех пресмыкающихся, очень маленький. Это показывает, что они находятся на более низкой ступени развития, чем птицы и млекопитающие.

– Ты говоришь, Люсьен, что повадки семейства крокодилов очень сходны, почему же африканские крокодилы намного свирепее других и часто нападают на жителей Сенегала и Верхнего Нила и пожирают их? Наши аллигаторы не такие кровожадные. Правда, они иногда бросаются на негров и, говорят, особенно на детей, но это случается, только если сами люди по неосторожности окажутся на пути аллигаторов. Наши аллигаторы фактически не опасны, если их не трогать. Мы, например, не боимся приблизиться к ним с одной лишь палкой в руках.

– Насчет большей или меньшей кровожадности крокодилов твои выводы, Базиль, сомнительны. Мы просто уверены, что эти чудовища слишком неуклюжи на суше, чтобы схватить нас, ведь мы легко можем отскочить в сторону и увернуться от их хвостов и челюстей. Но я не думаю, чтобы ты сейчас рискнул переплыть эту реку, хотя тут, по твоим словам, «неопасные» аллигаторы.

– Конечно, не рискнул бы.

– Вот именно, потому что и местные аллигаторы, по всей вероятности, кинулись бы на тебя раньше, чем ты достиг противоположного берега. Но наши аллигаторы сейчас не такие, какими были сто лет назад, тут ты прав. Мы знаем из достоверных источников, что прежде аллигаторы гораздо чаще, чем сейчас, нападали на людей без всякой причины. Теперь они стали бояться нас, так как инстинктивно усвоили, что мы представляем для них серьезную угрозу. Эти пресмыкающиеся легко могут отличить людей от других животных по внешнему виду и прямохождению. Подумайте, как много их уничтожили в период моды на крокодиловую кожу и как много их убивают и сейчас ради жира и хвостов! Поэтому вполне естественно, что они избегают людей и вблизи плантаций и селений ведут себя куда смирнее, чем в необитаемой местности. Однако я слышал, что есть еще такие участки в больших болотах, где к этим животным под страхом смерти нельзя приближаться.