В поисках Белого города
Шрифт:
— Верховная, да будет светлым путь твоих сыновей! Теперь у Энике никто не отберет ее ребенка, он всегда при ней будет!
— Спасибо, Фолина!
Верховная жрица спешила к Арте. Принимала роды всегда старшая мать рода. Но родная мать тоже должна присутствовать, чтобы облегчить муки дочери. А у нее теперь две дочери, скоро будет еще две. Сюа улыбнулась!
Роды прошли спокойно, и на свет появился мальчик, первый ребенок в роде белых жрецов. Больше всех радовались сами белые жрецы, ребенок у Антоэля, здоровый с сильной силой рода, — надежда тем, кто мечтал вернуться в семью, и иметь детей. Люди с поздравлениями приходили в дом Арты, говорили необходимые слова, и обнимали счастливого отца. Но вот поток иссяк. Сюа с Кэртом
— Это очень важно, Арта! — вскрикнула она, — это касается Косты, и всех нас…
И она рассказала о сцене, которая произошла в Храмовине знахарей. На какое-то время повисла тяжелая тишина. Вдруг Веда вскрикнула:
— Да, как она смеет! Она сама…
— Веда, не надо, — Грэг схватил жену за руку, и крепко сжал. Она выдернула руку, краска бросилась ей в лицо: — Ты, что не понимаешь?
— Я хорошо понимаю, — сурово сказал он, — но об ЭТОМ не надо!
— Вот что, — подала голос Арта, — Сюа, ты как Верховная жрица, должна бы наказать Ботику за неподобающее поведение с больным! Если кто-то не хочет по каким-то соображениям лечить — это его право! Но оскорблять, пациента знахарь не должен. Что я тебе говорю, ты и сама знаешь об этом! Но ты — мать, и тебя могут обвинить в предвзятом отношении к этой… девушке. Кэрт, ты отец, тебе тоже нет слова! Грэг, ты — Верховный Советник, но и муж сестры Косты. Поэтому выход один, расскажите каждый своему Совету, и пусть они принимают решение. Мое слово такое — я не хочу, и не буду находиться в одном городе с Ботикой, злой, глупой девчонкой, которая желая унизить моего сына, оскорбила всех нас. Если она останется здесь, я заберу семью, и мы уедем в Белое братство! Кстати, Веда, давно предлагала уехать туда. Теперь я хочу услышать ваше мнение.
— Я принимаю это! — почти в один голос ответили все члены семьи.
— Теперь понятно, почему Энике родила раньше установленного тобой срока, Арта, — яростно сверкая глазами, произнес Антоэль, — ведь это могло отразиться на моем сыне?
— Успокойся, Антоэдь! — Сюа подошла к нему и заглянула в лицо, — Божественная Свати, уберегла твоего сына, с ним все в порядке. Грэг, — обратилась она к Раджану, — с утра вызывай старшую мать своего рода. Я глубоко сочувствую тебе, и поэтому прошу, нарушая все традиции, я со своей стороны, а ты со своей, попросим членов советов принять единственно ПРАВИЛЬНОЕ решение.
Ботика влетела к себе домой, ее трясло. Только одна мысль терзала ее: «Не удалось!» Если бы не Энике, которая, так некстати, начала рожать, она была уверена, этот мидгардец встал бы перед ней на колени. Их традиций он не знает, это она поняла еще тогда, когда он кричал на Сюа, придя в ее дом с сообщением, что Веда ушла на базу. А если он так легко предложил это Веде, то вполне возможно, у них это было чем-то само собой разумеющееся. Но здесь преклонив перед ней колени, он бы признал свое ничтожество. И она бы так отомстила этой семейке, которая отобрала у нее Агнара, и отодвинула ее, Ботику на самый последний план.
Все началось после того, как Веду доставили с базы без сознания. Агнар ходил сам не свой. Переживал, за чужую женщину, и был холоден с ней, с женой. Потом он потерял голову, увидев девушку, и носился с мыслью нарисовать ее, запирался у себя в кабинете, злился, мог днями не разговаривать с ней. Тогда у них произошел первый надлом в их отношениях. Зная, что именно эта маленькая веста вытащила ее из хранилища, тем самым опровергая всеобщее мнение, что Грэг и Веда не были знакомы, и что соединила их сама Божественная Свати, она потихоньку начала намеками распускать слухи о Раджане и его весте. Но тут вмешалась Таэнки, обвинив ее в наговоре, и сообщив Агнару о ее словах. Тот пришёл в ярость. Ботика делала невинные глаза, но муж ей не поверил. А потом появился этот мидгардец — Коста. И она совсем потеряла мужа, и почему? Он позвал ее к Грэгу, чтобы познакомить их, она отказалась, напомнив ему, что мидгардцы убили ее мать. Он холодно посмотрел на нее. И больше никогда не звал, а сам вечерами пропадал у Грэга, забросив ее — жену. Род Уллина держал в напряжении весь город, время от времени преподнося сюрпризы. А о ней, о красавице Ботике все забыли. Она злилась, и думала, как вернуть себе положение. И вот ведь такая прекрасная идея, и сорвалась.
Весь день и ночь она промаялась, ожидая, что теперь с ней будет. И как отреагируют на ее выходку женщины рода Уллина. Агнар домой не пришёл, это значило одно, ему сообщили о поведении жены. Хотя Ботика не чувствовала себя ни в чем виноватой, она имела полное право иметь свое собственное мнение.
На следующий день ближе к полудню появилась ее старшая мать, она выглядела расстроенной и озабоченной.
— Меня вызвали на Совет, — только и сказала она.
Ботика заплакала: — Он убийца, он мидгардец!
— Хватит, девочка, — резко оборвала ее старшая мать, — передо мной не надо притворяться.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что мне теперь будет стыдно смотреть в глаза Арте. Я просмотрела тебя, что-то упустила.
— Ты хочешь сказать, что я опозорила свой род? Но это не так! Я имею права думать так, как думаю.
— Конечно, имеешь. Каждый имеет право иметь свое мнение, но никто не имеет права оскорблять женщин другого рода. Ты — это сделала. Ты даже не посчиталась с тем, что Коста спас твоего мужа от смерти. И не надо говорить мне, что ты не можешь простить ему то, что он мидгардец. Ты не можешь простить ему то, что он лучше тебя. Я слишком поздно это поняла. И самое неприятное лично для меня то, что и Совет Белого братства и советники Раджана сделают все, чтобы ни малейшая тень не легла на мой род. Понимаешь, не я — старшая мать, а представители чужих родов будут обелять меня. Позор! Потребовать от мужчины, встать перед тобой на колени! И как ты могла только произнести такое?
— Я только хотела, чтобы он навсегда отказался от своих, мидгардцев, убийц!
— Человек, отказывающийся от своего рода, — пропащий человек! Коста мидгардец, и гордится этим, он отличный парень, а это значит, что среди чужеземцев есть хорошие люди! В грязи младенец чистым не будет. И то, что сын Арты такой, какой есть, заслуга тех, кто воспитывал его, тех, кто наполнил его душу светом. А передать ребенку то, чего у тебя нет — невозможно! Запомни это, девочка!
— Матушка, вы не справедливы ко мне, — всхлипнула Ботика.
— Держи лицо, детка! — вздохнула старшая мать, — Пойдем.
Большой зал совета был полон. Белые жрецы сидели слева, советники Раджана справа. Вот только глав совета не была ни там, ни тут. Сюа и Кэрт были отцом и матерью мидгардца, и не имели права участвовать в Совете, Грэг был мужем сестры Косты, а Агнар мужем Ботики. Так и получилось, что оба совета чувствовали себя не очень уверенно, лишившись своих лидеров.
Посередине была скамейка, на которую сели две старшие матери Арта и Дения. Они держались за руки, как сестры, подбадривая друг друга. Ботику посадили напротив. Подняв гордо голову, девушка сидела, замерев с царственной величавостью.
Первым встал пожилой белый жрец:
— Ботика, мы жрецы, как никто понимаем твои чувства. У каждого из нас, как ты знаешь, нет родителей, как и у тебя. Перед нами встала дилемма, сделать так, чтобы и тебе, и Косте из рода Уллина можно было сосуществовать, не раня твое сердечко. Мы подумали, и пришли к выводу, что, ты должна вернуться к себе в селение. Мы постараемся, сделать так, чтобы мидгардец никогда не приезжал к вам. Сама знаешь, работы знахарю всегда хватает, а уж у вас в клане полян особенно. А Коста, нужен нам в Туле, мы хотим представить его к вступлению в Белое братство. Я все сказал.