В поисках деревянного слона. Облики Парижа.
Шрифт:
Так парижские кюрэ на полтора века предвосхитили сюжет маршаковского мистера Твистера.
30 мая Ла Виллет с племянником Вольтера, аббатом Миньо, увезли его тело в аббатство Сельер около Труа, посадив в карету и привязав ремнями, будто едет живой человек. Там в Сельере писатель и был похоронен в первый раз. Но ему, как впоследствии великому скрипачу Паганини, пришлось быть захоронненым и перехороненным ещё не однажды…
Позднее Ля Виллет откупил Фернейский замок, а одного из своих сыновей назвал Вольтером. Поскольку было это уже в начале революции, то такое имя за мальчиком и сохранилось.
Тот же Ля Виллет подал идею переименовать некоторые улицы. Набережную, на которой стоит его дом, он сам назвал Набережной Вольтера, каковой она до сих пор и остаётся.
Тогда-то и возникли "улицы Свободы", "улицы Конституции" и прочие тому подобные названия. С тех пор, с легкой руки Ля Виллета, страсть к переименованиям стала обязательным признаком всех революций, контрреволюций и реставраций…
Сам же Ля Виллет, друг Мирабо и активный деятель демократического периода Революции, был казнён 9 июля 1793 г. в период "углубления революции" (т. е. во время якобинской диктатуры). Ему не прошли даром нападки на Марата и Робеспьера, которых он обвинял в стремлении к тирании, выступая на заседаниях ещё Первого Конвента. Ему же принадлежит крылатая фраза: "Революция пожирает своих детей".
Дом Ля Виллета, на котором висит мемориальная доска, говорящая о том, что здесь жил и умер Вольтер, сохранился почти без изменений. Только арка ворот была заложена, и добавлен верхний этаж. Внутри осталась лишь роспись потолка в зале и отделка стен в кабинете революционера-маркиза. Все остальные помещения переделывались многократно, и точно определить комнаты Вольтера теперь уже невозможно…
Ещё одна интересная деталь: через три дома, на углу набережной и улицы Бак, за сто лет до Вольтера жил с 1650 по 1673 год отставной капитан мушкетёров Шарль Кастельмор, шевалье д'Артаньян. Тут же он и умер. Но это уже совсем другая история…
Дворец Инвалидов (HТtel des Invalides)
Расположенное в глубине гигантской зелёной эспланады открытой в сторону Сены, это грандиозное сооружение — целый городок. Одни коридоры его составляют в сумме 16 километров. Дворец этот обычно связывают с именем Наполеона. Что ж, в истории не раз случалось, что кто-нибудь очень нашумевший (и чаще принёсший больше зла, чем добра) оставляет своё имя целой эпохе… Стоит только упомянуть Дом Инвалидов, его купол или Эспланаду, как сразу вспоминают Наполеона, пушки прусского короля Фридриха I, вывезенные Наполеоном из Вены (Отлитые в 1708 году, эти пушки носили название "батарея 12 апостолов" (!), и безусловно могилу Императора.
В раздувании величия этого "почти самозванца", как назвал Бонапарта Вальтер Скотт, конечно, повинна литература романтизма, самый расцвет которой попал как раз на годы военных побед Наполеона и его пятнадцатилетнего царствования. Именно поэты — в большей степени английские, русские, немецкие, итальянские, чем французские — и создали романтический культ Императора в Сером Сюртуке. Довольно упомянуть только Байрона, Фосколо, Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Шиллера, Гейне… Достаточно имён, для того чтоб создать ореол вокруг любой личности, даже натворившей во много раз меньше, чем этот талантливый артиллерист Революции и гениальный интриган, который, как писали его французские противники, "самого Талейрана переталейранил"
Однако, обходя дворы и коридоры Дома Инвалидов (теперь в нём расположен военно-исторический музей), вы едва ли подумаете о Наполеоне, пока не занесут Вас ноги к его пышной и безвкусной гробнице… Но о ней — позднее, а пока лучше поговорим об истории этого архитектурного ансамбля, начавшейся за два века до Наполеона.
__________
Огромная поляна, ограниченная с запада деревней Гренель (существовавшей со времен неолита), с востока — древней римской дорогой, с севера — Сеной, а с юга непроходимыми лесами на холмах, в конце XVI века носила название Пре-о-Клер и была обычным местом дуэлей придворных аристократов. Вспомним Мериме, "Хронику времен Карла IX".
" — Все придворные дерутся обычно на Пре-о-Клер, — сказал Коменж, — и если месьё де Мержи не предпочитает другое место… — Хорошо, на Пре-о-Клер, — перебил его де Мержи."
Диалог этот произошел накануне Варфоломеевской ночи. Возможно, что дуэль эта была тут вообще одной из последних — в 1604 году по приказу Генриха IV на поляне началось строительство Дома Милосердия "для инвалидов всех войн, на чьей бы стороне они ни сражались", как писал в своём указе король, покончивший с религиозными войнами, унёсшими чуть ли не десятую часть населения тогдашней Франции.
Так впервые католики и гугеноты стали жить под одной крышей в самом буквальном смысле этого слова. Генрих IV распорядился, чтобы инвалиды были обеспечены форменными плащами с белыми крестами, в центре которых была вышита королевская лилия. Хотя белые кресты и напоминали косвенно об ужасах Варфоломеевской ночи, но по этим плащам, как писал король, "каждый увидит, что населением Столицы люди эти удостоены особого почёта".
Здание, построенное при Весёлом короле, было невелико. Через тридцать лет кардинал Ришелье приказал его расширить, а в 1670 году по указу Людовика XIV было построено архитектором Брюаном здание почти нынешнего размера. А в 1704 году архитектор Робер де Котт распланировал Эспланаду.
Здесь в 1798 году по идее Наполеона была устроена первая в мире Промышленная Выставка, тогда только французская. А к всемирной выставке 1900 года тут была проведена линия первой электрифицированной железной дороги Париж — Версаль. (ныне — западная ветвь линия RER "С").
—-------
В самом конце "Великого века" (так порой французы именуют XVII столетие) весь ансамбль Дворца Инвалидов был завершен Жюлем Ардуэном-Мансаром. Короли гордились этим шедевром архитектуры и часто показывали его своим коронованным гостям
В 1712 г. тут побывал Петр Великий, которому на все время его пребывания в Париже были отведены апартаменты во втором этаже Дворца Инвалидов.
Помещения Дворца, завершённые Мансаром, были рассчитаны на шесть тысяч человек. В Доме поселили всех военных инвалидов, какие были к тому времени в стране, а также врачей, аптекарей, поваров, священников и прочий необходимый персонал, утверждавшийся поимённо самим королём. Всем этим людям были даны те же привилегии, что и инвалидам. Управлялся Дом специальным Государственным Секретарём, которого тоже назначал король.