В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики
Шрифт:
Когда Джусти закончил, он увидел, что Кальдера был раздражен. Сначала ему показалось, что гнев направлен на него, но потом понял, что Кальдера был рассержен на свое окружение, которое, по мнению президента, не информировало его о масштабах проблемы, стоявшей перед ключевой для Венесуэлы отраслью.
Спустя несколько дней президент дал добро на «открытие» отрасли. В последующие годы, когда уже были заключены контракты и началась реализация проектов, la apertura принесла Венесуэле десятки миллиардов долларов иностранных инвестиций, позволила начать разработку богатейших залежей битуминозных песков в поясе Ориноко и «оживить» старые месторождения, где новые технологии помогли остановить падение добычи11.
Нефтяная война
Но
А затем разгорелся азиатский финансовый кризис, цены на нефть обвалились, опустошив бюджеты стран-экспортеров. Венесуэла была вынуждена признать, что в новых условиях ее стратегия захвата рыночной доли работает против нее же. В марте 1998 г. представители Венесуэлы, Саудовской Аравии и не входящей в ОПЕК Мексики встретились в Эр-Рияде и разработали программу сокращения добычи для членов и не членов ОПЕК. Большинство экспортеров присоединились к программе из собственных же интересов и просто из-за паники. Но этих мер оказалось недостаточно, чтобы справиться с вызванным азиатским кризисом резким падением спроса. После непродолжительного восстановления цены на нефть рухнули до $10 за баррель и затем еще ниже.
Выборы: у него не было даже малейшего шанса
К концу 1998 г. Венесуэла погрузилась в глубокий экономический кризис – стремительно росла бедность, социальная напряженность достигла пика. «При цене менее $10 за баррель экономика Венесуэлы балансирует на краю пропасти», – писала The New York Times в декабре 1998 г. И именно в этот момент стране предстояло выбрать нового президента. Две правящие партии Acci'on Democr'atica и Copei, доминировавшие в стране, полностью себя дискредитировали. Казалось, они исчерпали себя – у них не было ни идей, ни энергии, ни убежденности. Какое-то время в президентской гонке лидировала бывшая мисс Вселенная, ныне мэр города, но потом она исчезла со сцены13.
На фоне таких настроений популярность харизматичного и неутомимого в своих нападках на существующую политическую систему Уго Чавеса быстро росла, взлетев с нескольких процентных пунктов до вершины избирательного списка. Традиционно во время предвыборной кампании PDVSA проводила короткие информационные встречи с кандидатами в президенты. Но на этот раз спорной фигурой стал сам Джусти, активно продвигавший открытие нефтяной отрасли и к тому же, по мнению некоторых, преследовавший собственные политические цели. Когда Чавес приехал в штаб-квартиру PDVSA, он сказал Луису Джусти, что хотел бы встретиться с ним один на один, в присутствии разве что помощника. В течение полутора часов Джусти вводил Чавеса в курс ситуации в нефтяной отрасли. По окончании встречи Чавес поблагодарил его за превосходную лекцию и, уже в дверях, на выходе из кабинета, взял его за руку и тепло добавил, что хотел бы выразить свою признательность и личное расположение. Затем Чавес сошел вниз к ожидающей его прессе и сказал, что, как только он станет президентом, он уволит Джусти.
На президентских выборах в декабре 1998 г., на которые явилось всего 35 % избирателей, в условиях тяжелого экономического и социального кризиса Уго Чавес, всего четыре года назад выпущенный из тюрьмы на свободу, одержал убедительную победу, набрав 56 % голосов. В своей победной речи той же ночью Чавес назвал Луиса Джусти дьяволом, который продал душу Венесуэлы империалистам.
Через месяц на церемонии инаугурации рядом с Чавесом стоял покидающий свой пост президент Рафаэль Кальдера, который в 1994 г. выпустил подполковника-путчиста на свободу. Казалось, Кальдера был ошеломлен происходящим. «Никто не предполагал, что у г-на Чавеса был хотя бы малейший шанс стать президентом страны», – позднее сказал он. Что же касается Луиса Джусти, то он предпочел уйти в отставку сам до того, как Чавес успеет исполнить свое обещание14.
Чавес во власти
Никто не знал, как будет править этот 42-летний подполковник. Кто он – приверженец демократии или сторонник жесткой руки? Его первые заявления нисколько не проясняли ситуацию. «Если вы попытаетесь оценить меня согласно традиционным шаблонам, то только запутаетесь, – говорил он. – Если вы хотите знать, придерживается ли Чавес левых, правых или центристских взглядов, кто он – социалист, коммунист или капиталист, то я могу вам сказать, что я – ни тот, ни другой, ни третий, но во мне есть всего понемногу». В другой раз он добавил: «Я не хочу, чтобы на меня наклеивали какой-то ярлык и отводили определенную роль, и буду сопротивляться этому до конца моих дней. Я не приемлю идею, что политика или идеология должны иметь строго очерченные рамки. Для меня правый или левый – понятия относительные. Я всесторонен и понемногу черпаю отовсюду».
Какой бы ни была его идеология, Чавес быстро сконцентрировал власть в своих руках. Формальные государственные институты, хотя, по его словам, и «изъеденные червями», сохранились, но лишились какой-либо самостоятельности. Он в спешном порядке протолкнул принятие новой конституции, упразднявшей верхнюю палату парламента, а нижнюю палату превратил в беспрекословно подчиняющийся ему орган, готовый проштемпелевать любое его решение. Число судей в Верховном суде было увеличено с 20 до 32 за счет включения так называемых revolucionistas. Чавес установил прямой контроль над Национальным избирательным советом, чтобы на будущих выборах подсчет избирательных бюллетеней гарантированно осуществлялся его личной политической машиной; устранил надзор парламента за вооруженными силами и приступил к формированию параллельной двухмиллионной армии из городских резервистов; и, наконец, окрестил Венесуэлу «боливарианской республикой».
Во время триумфального визита на Кубу Чавес объявил, что «Венесуэла держит путь к тем же берегам, где уже находится кубинский народ, – к берегам счастья, подлинной социальной справедливости и мира». Они хорошо сыгрались с Фиделем Кастро, в том числе и в бейсболе. Хотя питчером в венесуэльской команде был сам Чавес, кубинцы выиграли со счетом 5:4. Но кубинцы выиграли и кое-что еще – венесуэльские субсидии. После краха коммунистического режима идеологические связи между Россией и Кубой разорвались, и новая Россия прекратила поставки дешевой нефти. Чавес вызвался стать новым нефтяным банкиром для Кастро, пообещав снабжать его нефтью по невероятно льготной цене15.
Со своей стороны Куба предложила Венесуэле помощь специалистов – врачей, учителей, спортивных тренеров и сотрудников службы безопасности. Для Кубы это было возвращением в Венесуэлу после того, как в «бурные» 1960-е гг. она тайно помогала венесуэльскому партизанскому движению деньгами и оружием. Кастро манили нефтяные богатства Венесуэлы, и он неоднократно пытался «захватить плацдарм». Но на этот раз Куба собиралась поддерживать действующее правительство – правительство Чавеса. Чавес перенял кубинскую систему соседского контроля. И на всякий случай, чтобы в отношении его взглядов не осталось никаких недоразумений, четко разъяснил свою позицию. «Существует революция и контрреволюция, – заявил он, – и мы собираемся уничтожить контрреволюцию». Когда священники римско-католической церкви призвали его не разжигать агрессию, он назвал их «дьяволами в церковном облачении»16.