В поисках копей царя Соломона
Шрифт:
На вторую ночь мы остановились у бара, который показался нам особенно неприглядным, и мы решили устроиться снаружи. Нам вынесли ужин, состоявший из эфиопского хлеба инжераи острого жаркого из курицы. Во время еды Самсон рассказывал о родном городе Кебра-Менгист, о своей семье и о любимой девушке. Он собирается жениться на ней? Услышав мой вопрос, Самсон помрачнел.
— Если господь будет милостив, мы поженимся, — печально сказал он, — но свадьбы очень дороги. Когда я добывал золото, то был богат, но внутри у меня сидел дьявол. Теперь я вернулся к богу, но сижу без гроша.
После еды он наугад раскрыл свою огромную Библию и углубился
Самсон регулярно прерывал чтение, поднимал глаза к небу и благодарил бога за то, что тот не оставляет его. Затем он возвращался к тексту, дрожащими губами выговаривая каждое слово.
На противоположном краю стола я читал совсем другие откровения.
На фронтисписе был изображен усатый мужчина в пробковом шлеме, рубашке «сафари», шортах цвета хаки и с зажатым в зубах длинным мундштуком. Он позировал на фоне огромной леопардовой шкуры. Я принялся за чтение и к концу первой главы почувствовал, что увлекся.
Фрэнк Хейтер родился в 1902 году в семье фермера вблизи границы с Уэльсом. С ранней юности он мечтал стать «великим белым охотником» и исследователем Черного Континента.
Первым шагом к заветной цели стала работа в Лондонском зоопарке в качестве таксидермиста.
Юноша гордился своим ремеслом и был счастлив, когда его пригласили принять участие в экспедиции в Африку. Он должен был отправиться в горы Абиссинии и привезти для зоопарка сотню бабуинов.
В 1924 году Хейтер поездом добрался до Марселя, где пересел на пароход, идущий в Джибути. Далее по железной дороге он доехал до Диредавы, где устроил свой опорный пункт. Сегодня Диредава — это тихая железнодорожная станция, но в те времена город буквально кишел подозрительными личностями. Греческие и армянские купцы не брезговали ни одним из видов мошенничества, а из пустыни приходили воины племени данакил — щиты крепко привязаны к груди, на шее гениталии врагов. Хейтер повстречался даже со знаменитой экспедицией общественной деятельницы и путешественницы Роситы Форбс, лагерь которой располагался в окрестностях Харара.
Купив оружие и провиант, наняв проводников и верблюдов, Хейтер вместе со своим небольшим караваном направился через пустыню в сторону впадины Афар. Днем люди изнемогали от жары. Ночью появлялись шакалы. В конце концов они добрались до болот. «Три ужасных дня и три еще более ужасные ночи, — писал Хейтер, — мы находились в этих смрадных, пропитанных лихорадкой болотах, считая не мили, а буквально шаги».
Застрявший в болоте караван подвергся нападению данакилов, жаждавших заполучить свежие трофеи. Не испугавшись, Хейтер заставил своих людей прорываться сквозь боевые порядки врагов. Несколько человек были убиты, а большая часть провианта потеряна. Примечательно, что Хейтеру все же удалось выполнить задание и поймать сотню абиссинских бабуинов. Но когда животных увозили, один из монахов проклял Хейтера за кражу священных животных. Не обратив внимания на проклятие, Хейтер погрузил обезьян на корабль, направляющийся в Лондон. Клетки с животными были закреплены на палубе, но однажды ночью судно попало в шторм.
Волны, захлестывающие корабль, разбили несколько клеток, освободив обезумевших от страха бабуинов. Проклятие начинало действовать.
В последующие годы Хейтер вновь и вновь возвращался в Эфиопию. Он был очарован этой страной. Забираясь в самые глухие места, он тяжким трудом зарабатывал себе на жизнь. Хейтер работал ловцом крыс, охотником на бабочек, погонщиком мулов и сборщиком налогов, но известность ему принесли поиски золота.
В 20-х годах двадцатого века Эфиопия переживала небывалый подъем. Несмотря на то что царь Менилек II стремился открыть страну для внешнего мира и модернизировать ее, в экономике господствовал феодализм. Горстка европейцев пользовалась отсталостью страны и предлагала роскошную жизнь тем, кто мог себе это позволить, а остальные покупали лицензии на разработку месторождений у правительства и искали золото.
Фрэнк Хейтер много лет намывал золото на реках и в одиночку исследовал дикие районы Восточной Эфиопии. Местные жители называли его «отец безумия». Им еще не приходилось встречать человека, настолько поглощенного поисками золота. Хейтер был убежден, что драгоценный металл добывался в этих местах на протяжении тысячелетий и что египтяне знали о месторождениях золота еще до царя Соломона. Для Хейтера Эфиопия была «землей царицы Савской», которая отправилась в Иерусалим, чтобы преподнести золото в подарок мудрейшему из царей.
Хейтер был убежден, что в горах Симиен существует целый лабиринт копей, в которых в древности добывалось огромное количество золота. Он слышал легенды о монастырях, построенных у входа в пещеры; монахи не разрешали иностранцам войти в доверху заполненные драгоценным металлом пещеры и ждали возвращения «Великой Белой Царицы».
Хейтер не прекращал поиски того, что он называл «копями царицы Савской», но проклятие монаха настигало его. Он слабел с каждым днем.
Атлетически сложенный молодой человек превращался в немощную развалину. Наконец после многолетних поисков он наткнулся на входы в пещеры, которые вели к горным выработкам.
Проходы, облицованные резным камнем, находились на большой высоте, на выступе труднодоступной горы под названием Туллу-Валлель.
Хейтер осторожно вошел в одну из пещер, опасаясь потревожить какого-нибудь дикого зверя в его логове. По его словам, в одной из шахт лежали несметные сокровища. Но прежде чем он успел забрать золото и другие богатства, «проклятие бабуинов» нанесло ему последний удар.
Протекавшая по дну пещеры река внезапно вышла из берегов, превратившись в бурный поток, и Хейтер был вынужден спасаться бегством. Пополнив запас провианта, он вернулся к пещерам, но входы в них оказались каким-то непостижимым образом замурованными. Как Хейтер ни старался, ему не удалось проникнуть внутрь.
Ни Самсон, ни все остальные, к кому я обращался с этим вопросом, никогда не слышали о Туллу-Валлель. Тем не менее мой спутник подтвердил, что к эфиопским проклятиям следует относиться серьезно. Он собственными глазами видел, как проклятый человек умирал медленной и мучительной смертью.
К тому времени, как мы добрались до Аддис-Абебы, я твердо решил как можно больше узнать о Фрэнке Хейтере и о Туллу-Валлель. Помочь мне мог один-единственный человек. Доктор Ричард Панкхерст большую часть жизни провел в Эфиопии. Его бабушка, Эммелин Панкхерст, была одной из основательниц движения суфражисток, а его мать, разделявшая те же взгляды, в 30-х годах двадцатого века отправилась в Эфиопию, чтобы поддержать борьбу против итальянских захватчиков. Профессор Панкхерст опубликовал множество работ, посвященных эфиопскому обществу и эфиопской истории, и считался главным экспертом по Эфиопии.