В поисках легкой наживы

Серова Марина Сергеевна

Даже я, видавшая виды, потеряла дар речи от такой неслыханной наглости. Похоже, дама решила идти ва-банк. Не знаю, как насчет заявленных Людмилой Васильевной куриных мозгов, но пока она вела себя именно так, чтобы показать себя круглой дурочкой. Преднамеренно.

На мой взгляд, это просто верх неприличия: ночью, пока эта козочка развлекалась, погиб ее муж. Пусть и нелюбимый. Но даже когда умирает малознакомый бомж, мне, к примеру, его жаль. А тут человек, который жил с ней под одной крышей. Да она просто играет и

при этом переигрывает.

Я не стала спорить, устроилась в кресле и честно дождалась конца серии.

Даша вышла на кухню и через минуту вернулась. Олимпийское спокойствие.

— Что вас интересует… не знаю, как к вам обращаться?

— Меня зовут Татьяна Александровна. Мне бы хотелось побольше узнать о вашем муже.

— Что конкретно? — Она взяла из пачки, лежащей на журнальном столике, сигарету и щелкнула зажигалкой. Потом протянула пачку мне:

— Хотите?

— С удовольствием. — Я прикурила от ее зажигалки и продолжила разговор; — Может, у Дмитрия Петровича были враги?

— А почему вы об этом спрашиваете? Разве его убила не бывшая жена? Его ведь нашли в ее квартире? Так?

Я пожала плечами:

— Не стоит делать поспешных выводов. У вас, к примеру, больше оснований желать смерти своему мужу. Ведь это вы унаследуете все, что имел Дмитрий Петрович. Верно?

Мое высказывание ее разозлило:

— Да как вы смеете? Вы… С чего вы взяли? Да, я не любила своего мужа и вышла за него замуж из-за денег. Я не умираю от горя из-за того, что его не стало.

— Это я вижу. Вы очень хорошо продемонстрировали свое отношение к нему.

Дарья вспыхнула, щечки ее загорелись, отчего она стала еще привлекательнее:

— А почему я должна играть роль безутешной вдовы, если это совсем не так? Только меня в этот вечер дома не было. И в квартире Людмилы Васильевны тоже. Я вообще вернулась под утро. У меня было свидание с другом. Вы это можете проверить. Я назову вам его имя.

— Тут вы совершенно правы. И проверять не надо. Она насторожилась:

— Что вы имеете в виду?

Я вовсе не собиралась раскрывать ей свои карты. Пусть мучается, размышляя о том, что конкретно мне известно.

— Значит, вы считаете, что Дмитрия Петровича убила его бывшая жена? Я вас правильно поняла?

— Я не следователь. Это ваше дело искать убийцу. Но думаю, что она. Ведь она продолжала его ревновать и постоянно говорила ему про меня гадости.

— Совсем не заботясь о правде, не так ли? Она опять вроде как засмущалась. Такая непосредственность! Актриса с большой буквы.

— Я не совсем понимаю, Татьяна Александровна, для чего вы пришли сюда. Я была занята своими делами, Дмитрий Петрович — своими. Я — молодая женщина и имею право на личную жизнь, извините.

Я знала, для чего пришла. И тихо ей напомнила:

— У вас чайник кипит.

Пока она возилась с чайником, я успела раскрутить телефонную

трубочку и поместить туда «жучка». Уж он-то точно поведает мне всю правду.

— Чай готов. Хотите?

Она стояла в дверях, такая грациозная и независимая. И лицо обиженное. Всем своим видом она словно бы говорила:

«Вы ни за что ни про что наплевали честному человеку в душу».

— Чай? Нет, спасибо. Вы бы мне лучше сказали, как это вы умудрились усыпить с помощью эфира своего супруга и Людмилу Васильевну, а потом убить Дмитрия Петровича?

Я специально сделала на прощанье такой выпад.

Психическая атака, так сказать. Надо было вывести ее из равновесия.

Атака удалась. Она кинулась, как я и предполагала, к своему сообщнику Точнее, сообщнице.

— Лапонька, привет, это я, Дарья.

— Привет, дорогая. Как дела? Все нормально? Как настроение, самочувствие? На мой взгляд, все это должно быть порядка на три выше, чем обычно.

— Поэтому и звоню. Ты представляешь, ко мне сейчас дамочка одна из милиции приходила.

— И?

— Ты только подумай, она подозревает, что это я Дмитрия на тот свет отправила!

На том конце трубки хихикнули:

— Не так уж и далека от истины эта дамочка. Правда, дорогая?

— Тебе смешно, а мне не очень.

— Не дергайся, Данюшка. Никто ничего не сможет доказать. А нам с тобой просто подфартило. В рубашке, видно родились.

— И даже непонятно, кому говорить спасибо. Людмиле, наверное, все-таки.

— В школу ты, конечно же, не поедешь?

— Само собой. Приличия ж хоть чуть-чуть надо соблюдать. Да и устала я до смерти. Этот жеребец меня замучил.

— Господи, милая ты моя. Представляю, как тебе досталось. Ну недолго терпеть осталось. Правда?

— Надеюсь, что так.

— Ну, до скорого, радость моя. Увидимся.

Вот такой любопытный диалог. Меня, надо сказать, он несколько разочаровал. А я-то размечталась, что Данюшка кинется давать своей собеседнице назидания, типа «сожги те чертовы сиреневые перчатки» или что-нибудь в таком же духе. Увы и ах! Этого не произошло. Слишком уж все было бы просто.

Оказалось, наоборот, все суперсложно. Раз я, по словам ее сообщницы, недалека от истины, значит, Дарья действительно причастна. Однако возник интересный вопросик: кто же им подсобил и чем конкретно?

Ужасно любопытно. Надеюсь, что я сюда еще вернусь и мне удастся хоть чем-нибудь разжиться. Пусть «клопик» в телефончике поживет немного. Как говорится, еще не вечер.

Однако за последние несколько минут в моем мировоззрении произошли кардинальные изменения. Я опять была склонна поверить, что Захарова убила его первая жена. И первым моим порывом было позвонить Кире и сдать свою клиентку. Я даже сотовый достала. Но, подумав, уложила его снова в бардачок.