В поисках неприятностей
Шрифт:
До сих пор при мне упоминали только об одном Филипе — отце Терри, Филипе Монктоне. Известно о нем мне было немного: он отличался рассеянностью, не стремился заботиться о Терри и развелся с ее матерью. Почему письмо к нему от тетки Ариадны оказалось у Терри, и почему она сочла необходимым его спрятать? Я понимала, что многое можно выяснить, лишь прочитав письмо. Подавив угрызения совести, я жадно прочла письмо. Почерк у Ариадны был сжатым, но вполне разборчивым. Он выдавал и полученное ею хорошее образование, и преклонный возраст… Откровенно говоря, в наши дни немногие молодые люди умеют так красиво писать даже печатными буквами. Например, мой почерк напоминает паутину, сплетенную пьяным пауком.
Письмо начиналось общими вопросами
«Дорогой Филип, сообщаю тебе, что решила изменить свое завещание и поручила Уоткинсу, моему поверенному, составить его. В понедельник оно будет подписано. Естественно, больше всего меня волнует судьба конного завода „Астар“.
До недавнего времени все мое недвижимое имущество было завещано брату. Но с учетом многих обстоятельств я решила изменить свою последнюю волю. Аластер уже немолод, как и я; ему тяжело нести бремя ответственности. Кроме того, старуха с косой с такой же вероятностью скоро наведается к нему, как и ко мне! Ты никогда не выказывал интереса к конному заводу; кроме того, ты занят собственной, весьма успешной, карьерой. Ни тебе, ни Аластеру деньги не нужны. Вот почему я оставляю все, за исключением нескольких мелочей, Терезе. Под „всем“ я понимаю конный завод, недвижимость, в том числе наш дом, и остальное имущество за вычетом некоторых небольших денежных сумм и личных вещей. Я все обсудила с Аластером; он считает мое решение наилучшим. Надеюсь, тебя данное завещание также обрадует. Тереза станет состоятельной молодой женщиной, что, в свою очередь, освободит тебя от будущих финансовых обязательств в ее пользу. Ввиду твоей повторной женитьбы (в результате которой у тебя могут родиться еще дети), не сомневаюсь, ты испытаешь большое облегчение.
Тереза в последнее время, что называется, сбилась с пути и причинила нам немало беспокойства. Но этого следует ожидать от молодых людей. С Божьей милостью я еще протяну несколько лет, так что к тому времени, как она вступит в права наследования, она станет старше, мудрее и будет готова остепениться. У нее есть голова на плечах; не сомневаюсь, она справится.
Я все рассказала Джейми. Наверное, он разочарован — ведь он так усердно трудился все эти годы. И все же он мне не такой близкий родственник. Кроме того, такие, как Джейми, нуждаются в некотором руководстве. Если он получит в наследство завод и будет предоставлен самому себе, боюсь, он не устоит против искушения и продаст его. Мне кажется, что Тереза на такое не способна. Она знает, как много для меня значил конный завод „Астар“. Жаль, что у нас так мало родни».
Письмо заканчивалось еще несколькими общими фразами.
Я выпрямилась и задумалась. Читая письмо, я словно слышала голос Ариадны и угадывала ее язвительную интонацию. Судя по всему, Ариадна не одобряла повторного брака племянника; она не хотела, чтобы хотя бы пенни из ее состояния досталось новой жене и детям, которых та может родить Филипу. Бедняга Фил, должно быть, в буквальном смысле остался на бобах. Разумеется, Ариадна выразилась очень вежливо, но именно это произошло, и он обо всем знал.
Письмо представляло собой настоящую бомбу. Вполне возможно, Ариадна не знала, что письмо попало в руки Терри; вот почему Терри так старательно спрятала его. Интересно, как она его раздобыла? Может, ей показал его Филип или переслал по почте? Может, она наткнулась на него случайно, в отцовских бумагах, и просто стянула его? Знала ли Терри — от самой Ариадны или еще от кого-нибудь, — что она станет наследницей Ариадны? А состояние у нее должно быть немалым. А может, Ариадна и Аластер решили пока не волновать внучку, не говорить ей, что когда-нибудь она станет очень-очень богатой?
Я велела себе собраться. Вдаваться в слишком подробные размышления опасно. Ясно одно: в моих руках оказались весьма ценные сведения. Они проливают свет на происходящее совершенно с иной стороны. Дженис наверняка обрадуется, узнав о письме.
Мне надо надежно перепрятать его. Главное — чтобы оно не попало в руки Джейми.
Ах, Джейми! Его тоже оставили на бобах. Ариадна сочла его недостойным доверия, хотя он и «усердно трудился». Наверное, трудился здесь, на конном заводе. Предприятием нужно управлять. Ни Аластеру, ни Ариадне не хотелось, чтобы во главе конного завода встал Джейми. Ариадна не сомневалась: если Джейми предложат за завод хорошую цену, он его продаст, а деньги промотает за пару лет. Она знала его лучше, чем я; впрочем, мои наблюдения не слишком расходились с ее оценкой.
Я постаралась придать кролику такой вид, будто к нему никто не прикасался. Зашить шов оказалось нечем, но я как могла стянула материю по краям дыры. Со стороны казалось, что шов цел. Письмо я сложила, как раньше, в крошечный треугольник и сунула к себе в сумочку. Правда, потом до меня дошло, как глупо я поступила. Сумочку приходится часто открывать; письмо могут увидеть. Я достала его, развернула и разгладила. Взгляд мой упал на прикроватную тумбочку, на которой лежали пьесы Тургенева. Я сняла обложку, обернула томик письмом и снова надела обложку. Не идеально, но сойдет до тех пор, пока я не придумаю чего-нибудь получше.
Довольная, я снова легла в постель и сразу же заснула.
Когда в половине девятого я спустилась к завтраку в чистой рубашке и джинсах, то застала внизу только Аластера.
— Доброе утро, Фран! Выспались? Сестра завтракает в своей комнате. Возможно, Джейми присоединится к нам позже. Он с шести утра на конном дворе.
Я села за стол; Руби поставила передо мной яичницу с беконом. Я так давно не ела на завтрак яичницу с беконом, что уже забыла, какова она на вкус.
— Рад видеть, что у вас хороший аппетит, — одобрительно заметил Аластер. — Денек, похоже, будет хорошим. После завтрака я поведу вас на конный двор и все там покажу. Вы умеете кататься верхом?
Я призналась, что каталась только на велосипеде.
— Что ж, может, удастся подобрать вам спокойную, славную лошадку, чтобы вы поучились. Спрошу у Келли.
Хотя я не горела желанием поездить верхом, поблагодарила Аластера и добавила:
— Если вы не против, мне бы хотелось сегодня съездить в Уинчестер и осмотреться там. Наверное, можно добраться туда на автобусе из Бейсингстоука?
Для поездки в Уинчестер у меня имелось целых два повода. Во-первых, мне хотелось найти бар, в котором раздавали спички, попавшие к Эдне. Да, письмо — очень важная улика. Оно доказывает наличие у убийцы мотива. И все же, кроме картонных спичек, у меня пока нет другой зацепки. Кроме того, из Уинчестера я собиралась позвонить Гану и поделиться с ним моим открытием. Звонить отсюда опасно — здесь меня подслушают.
— Собрались походить по магазинам, да? — весело предположил Аластер. — Или, может, взглянуть на Круглый стол короля Артура? Жители Уинчестера им очень гордятся. Он, конечно, ненастоящий. — Аластер хихикнул. — Раскрасили какой-то старый стол, чтобы угодить Генриху Восьмому! По-моему, Джейми сегодня тоже едет туда. Он может вас подбросить.
Сердце у меня упало. Я промямлила, что мне не хочется утруждать Джейми.
Аластер добродушно возразил:
— Что вы, это не составит для него никакого труда!
Интересно, подумала я, согласится ли с Аластером сам Джейми. Скорее всего, у меня появится возможность узнать его мнение.
После завтрака Аластер повел меня на конюшню. Джейми в столовой так и не объявился; хотя я высматривала его на конюшне, его не оказалось и там. Я от всей души надеялась, что он уже уехал в Уинчестер. Может быть, я была не права, предположив, что он управляет заводом от имени Ариадны. Может быть, заводом управляет Келли — кем бы он ни был.