В поисках счастья, или Богиня Судьбы в отпуске!
Шрифт:
Белье из тончайшего материала невозможно было называть одеждой. Она разделась, потому что я этого хотел, но я не ожидал, что она поймет меня буквально. Думал, что как все женщины она снимет шубку и останется в том, что есть, а еще ее запах… он просто свел меня с ума. Так не может пахнуть человеческая самка! Запах степи и еле уловимый аромат морозной свежести пьянили, тогда, как глаза цвета меда обещали наслаждение. Потеряв голову, я поддался инстинктам и удивился, когда понял, что она не желает меня. Самка отказывалась подчиняться Хозяину, и это… приводило в замешательство и ярость. Как я мог так сглупить, поддавшись
– Ты у меня отобрала свободу, значит, и ты ее потеряешь, – тихо произнес я, закрывая глаза. Но даже во сне меня преследовал ее запах…
Фейт
Мне было хорошо. Тепло окутывало коконом, а размеренный стук сердца успокаивал. Потянувшись, я улыбнулась новому дню, думая о том, чем займусь сегодня с Фими. Как только я открыла глаза, то тут же утонула в морской синеве. Я не дома. Моя рука покоилась на груди мужчины, а щека удобно лежала на изгибе его локтя. Сам он крепко удерживал меня за талию, не давая отстраниться. Он испытывающе смотрел на меня, ожидая моей реакции, но сам ничего не предпринимал.
За пару мгновений я смогла до мельчайших подробностей изучить его лицо. Длинные белые волосы казались гладкими как шелк и, осмелев, я прикоснулась к ним, ощутив между пальцев их мягкость. Резкие черты лица, широкие скулы и хищный нос странно гармонировали, делая его обладателя мужественным и… красивым. Тонкие губы лишь подчеркивали этот образ, говоря о том, что мужчина передо мной упрям и решителен. В уголках его синих ледяных глаз я с легкостью заметила морщины. Значит, ему не чужд смех, а это не могло не радовать.
Его ноздри затрепетали, а вслед за этим он прикрыл глаза, скривившись. Неужели ему противно?
– Ты долго еще будешь лежать на мне, женщина? – холодный голос подействовал как ушат холодной воды. Я отодвинулась, удерживая на груди шкуру, так как помнила, что Мия не давала мне никакой одежды, забрав все то, в чем я пришла сюда.
– У меня есть имя.
– У тебя его нет. И ты обязана называть меня Хозяином.
– Я не собираюсь… – злобно проговорила я, но он резко наклонился, грубо схватив меня за плечо. Видимо он совершенно не умеет обращаться с женщинами. – Отпусти… – зашипела я, готовая испепелить его остатками своей магии. Уж в этом я постараюсь преуспеть!
– Знай свое место, женщина, – он медленно убрал руку, гипнотизируя меня яростным взглядом.
– Ты… невыносимый… – я видела, как сверкнули гневом его сощуренные глаза. Если хочет, чтобы я его называла своим господином, то он об этом еще пожалеет! – …самый отвратительный… Хозяин, – последнее слово я произнесла особо мерзко, презрительно сплюнув на пол.
Мгновение он смотрел на меня, подмечая клокотавшую ненависть во взгляде, а в следующую секунду расхохотался. Изредка поглядывая на меня, он встал и начал одеваться, продолжая посмеиваться. Закрыв глаза я сгорала от обиды, совершенно не испытывая стыда перед его нагим телом. Что я такого сказала, что он решил обсмеять меня?
– Женщины принесут еды и дадут тебе работу. Советую не знакомиться с другими волками – на тебе нет метки, а значит ты свободная самка. Будешь говорить, что принадлежишь наследнику волков Севера. Без лишних слов. Тогда ни у тебя, ни у меня не будет проблем. Приду поздно, –
Он будет поздно. Я улыбнулась и откинулась на шкуры. А может не так уж и плох отпуск, если этот «ледышка» постоянно будет приходить ночью?
Удивительно, но идея с работой оказалась не так уж плоха. Руки болели от горы вымытой посуды и стираных вещей, но я улыбалась. На меня с любопытством смотрели женщины и дети разных возрастов, начиная от пятилетних заканчивая престарелыми дамами. Поначалу дети боялись меня, ведь чужаки были нечастыми гостями оборотней, да и кто знает, что от них ожидать? Они прятались по углам, изредка окрикиваемые своими матерями, которые просили их принести необходимые вещи для работы. Но вскоре привыкнув к моему присутствию, они с интересом стали подходить, легко подергивая подол моего нового белого платья.
– Уже ночь, Фейт. Для первого дня ты справилась очень хорошо, – довольно произнесла Мия, посмотрев на других женщин, которые согласно кивнули. Меня удивила их малочисленность – всего-то горстка из тридцати человек, не считая пяти девочек, и это несмотря на то, что волков было втрое больше.
– Извините, если смущаю вас, но… – я остановила свой взгляд на той беловолосой женщине, которая чертами так напоминала моего «Хозяина», – … почему вас так мало?
– Зови меня Кларисса, дитя. Белая лихорадка, так мы прозвали эту болезнь, уносящую жизни детей и стариков. У нас нет иммунитета и силы, как у наших мужчин. Мы слабы, а значит, подвержены болезням.
– А откуда она возникает? Если найти источник, то…
– Мы не знаем. Ральф, единственный травник, пробовал искать причину болезней вместе со стаей альфы, но это оказалось пустой тратой времени. Как найти то, чего ты не знаешь?
Я нахмурилась, размышляя о напасти этого мира. На самом деле я догадывалась о причине, но надо было убедиться, знают ли оборотни о ней. Все становилось ясно. Мир без божественной подпитки стал умирать, и конечно, все начинается со смерти его обитателей. Сейчас это дети и старики, позже женщины, я в этом уже не сомневалась, а затем… сами оборотни начнут слабеть. Все это может затянуться на многие десятилетия, но другого выбора им не дали.
Мне не было жалко Торней, ведь я прекрасно знала, что брошенных планет бесчисленное множество. Одна игрушка заменяется другой. Замкнутый круг, который невозможно остановить, но… одно звено можно изменить. Смотря на детей и женщин, я понимала, что не обреку эту землю на гибель. Теперь нет. Я помогу им. И пусть сейчас у меня совсем мало сил, но я же Богиня, а значит, мир сам потянется ко мне, желая избавиться от скверны, медленно пожирающей его.
Раздумывая над своими дальнейшими действиями, я успела попрощаться со всеми и выйти из шатра. Погруженная в свои мысли я не сразу заметила массивный силуэт, преградивший мне путь. Ощутимо ударившись об его твердую грудь, я недовольно задрала голову, чтобы встретиться взглядом с наглецом, который даже не попытался извиниться. Было поздно вспоминать о предостережении Хозяина. Усталость и размышления о спасении мира оборотней напрочь стерли инстинкт самосохранения, подавляя осторожность.