В поисках себя: Немного штормит

Каприсова Мария

– Спасибо, понятно.

Ничего не понятно. Я подошла к очень странному мужчине в сюртуке.

– Здравствуйте, уточните, пожалуйста, а что произошло?

Он хмуро посмотрел на меня.

– Крушение. Я вот считаю численность спасённых и погибших. Надо понять, сколько нужно гробов. Может поможете? А то у меня не сходится, второй раз иду считать.

– О боже, – ужаснулась я и отскочила от него. Посмотрев по сторонам, я заметила группу спасённых, отправилась к ним чуть ли не бегом, подальше от похоронной службы. Но, как ни странно, приближаясь к ним, я как бы напротив, не могла приблизиться.

Как будто нечто отталкивало и разделяло нас.

"За что это всё мне?" – промелькнуло в голове.

Я вернулась к мужчине, который все стоял на берегу.

– Узнали? – спросил он у меня. Я отрицательно покачала головой.

– Посмотрите, наш корабль отбуксировали в порт.

Я не поверила своим глазам. Но как?

Твою мать, во что я вляпалась на этот раз. Надо больше отдыхать.

Я пошла в порт и подошла к корпусу полузатонувшего корабля. Нос торчал неестественно высоко над трапом, а корма опущена в воду. По трапу спускалась бледная старушка. Я решила поговорить с ней:

– Здравствуйте, Вам нужна помощь?

Бабуля странно посмотрела на меня. Взгляд ее был затуманен.

– Внучка там, – она махнула левой рукой на судно и пошла дальше.

Я удивилась, может быть, бабушка в шоке и что-то путает? Всех же нашли вроде сказали.

– Извините, вы сказали, что на корабле кто-то остался?

Женщина вцепилась в мою руку костлявыми пальцами и сказала: – Я же говорю, там внучка. Она никому не нужна. Ну девочка какая-то. Мне она не нужна, я пошла.

Вроде бы, как и не ее внучка на самом деле. В общем, поскольку никого нет, кроме этой сумасшедшей, я решила пойти и поискать. А вдруг. Страшно.

Я зашла на корабль. Прохожу по палубе и захожу в дверь, спускаюсь по широкой лестнице на пролет. На последних ступеньках сидит девочка, закутанная в белое покрывало из кают.

– Привет, ты как? – спрашиваю ее.

– Привет, нормально. – ответила она и посмотрела на меня печальными ореховыми глазами.

– Пойдем со мной на берег?

Она кивнула и поднялась. На вид ей было лет десять. Я взяла за руку эту худенькую, темноволосую девочку и мы медленно побрели на верх по лестнице.

На палубе она остановилась и, оглядевшись по сторонам, представилась: – Я – Настя.

– Ирина, – ответила я, – это твоя бабушка? Вон там, идёт по берегу.

Девочка отрицательно покачала головой. Наконец мы оказались на побережье и пошли в сторону мужчины со списками. Он все также выглядел пугающе, но что делать.

– Не бойся, – я приобняла оробевшую девчушку.

– Вот, я привела в вашу ритуальную компанию эту девочку. Ее зовут Настя. Ее наверняка ищут. Где списки? Не нашлись ли ее родители?

Мужчина сурово посмотрел на меня и холодно спросил:

– Ее никто не ищет. Что вы будете делать?

Я удивилась и выпалила первое, что пришло в голову.

– Так это, я ее удочерю.

Всегда хотела ещё ребенка. Не сложилось. Вдруг он улыбнулся и вокруг всё опять стало мутным, у меня поплыло перед глазами. Только теплая ладонь Насти, крепко сжимающая мою руку, придавала мне уверенность и спокойствие.

Глава 1.

Резкая боль в правом плече заставила меня, лежащую на боку, повернуться. Я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света.

Сознание стало как будто просыпаться от долгого сна. Где я, что со мной случилось? Я дома? Я не дома? Где мой дом? И следом задаю себе странный вопрос, а кто я? Испуганно снова открываю глаза и слышу пик пик пик. Пытаюсь привстать и не могу. Радует, что удалось повернуться на здоровую сторону. Осматриваюсь, лёжа на левом боку. Кажется, я в больничной палате. Светло-серые стены, потолок, моя кровать, диагностические аппараты рядом. Напротив шкаф, слева окно, наполовину задернутое жалюзи. За окном темно, предположительно, ночь. Гулко послышались шаги, и полукруглая дверь открылась как купе. Вошёл мужчина. Дверь сама закрылась. Какая-то особенная у меня палата.

– Я в реанимации? – не своим, чужим скрипучим голосом спросила я у вошедшего мужчины. Где же привычный белый халат? Почему на нем коричневые зауженные брюки и куртка? Не спорю, фигура ничего так, но все же, где халат? Да что я прицепилась к этому.

– Я вижу, вам лучше, – произнес он, рассматривая монитор. Потом подошёл ко мне и, нагнувшись, посчитал пульс на руке, потрогал лоб. Я пристально смотрела в серо-зеленые глаза этого темноволосого мужчины. Видя мой бесконечный вопросительный взгляд, доктор спросил:

– Вас что-нибудь беспокоит?

– Правое плечо, общая слабость. Что со мной случилось?

Он поставил стул рядом и присел, наблюдая за мной и показаниями приборов. От них к моей вене на левой руке шла трубка с прозрачной жидкостью.

– Позвольте спросить, а что Вы помните? Как Вы сами думаете, что произошло?

Я попыталась вспомнить, но ничего не получилось, только голова сильно разболелась. Попытка прикоснуться к ней закончилась неудачей и выяснилось, что мое туловище привязано к кровати. Что бы я с нее не упала? Или нет?

На моем лице отразился ужас.

– Я ничего не помню, не понимаю, что произошло! Почему Вы меня привязали?

– Тихо, тихо. Спокойнее. Мы не причиним Вам зла. Я могу только рассказать, что Вы скоро поправитесь, показатели жизнедеятельности улучшаются с каждой минутой. Пару дней и будете как новенькая.

– Где я? Что это за больница? Почему я привязана?

– Столько вопросов! – воскликнул доктор, – Извините, но я не могу ответить на них. Это не в моей компетенции.

Он подошёл к двери и, нажав на кнопку слева, открыл ее. Оказывается, меня охраняли. Или охраняли, чтобы я не сбежала? В коридоре стояли двое в таких же костюмах, но вооруженные. Я услышала, как доктор сказал, что мол, пришла в сознание, говорит, что ничего не помнит такое, типа, бывает. Ну ладно, вспомню. Главное, чтобы выпустили. Стоп, возвращается.

– Сейчас придет тот, в чьей это компетенции. Он постарается ответить на часть вопросов, а потом Вам будет нужно поспать.

Врач потыкал рычажки на аппарате и через трубку в меня проникла какая-то синеватая жидкость. Боли в плече и голове исчезли за несколько секунд. Вскоре неловкое молчание нарушили вошедшие в палату мужчина и женщина. Он был не высоким, худощавым, я бы даже сказала щуплым, а она ничего так, высокая, статная блондинка. Оба в коричневых костюмах, но с отличиями в золотых полосках на груди, плечах. Ёлки, это погоны? Куда меня занесло…