В поисках Виллы
Шрифт:
Фру Линдстрем на месте не было. Едва передвигая ноги, Грейс стала подниматься по лестнице. От провожатых она отказалась. Чего теперь было бояться? И все-таки, увидев, что дверь её квартиры открыта и горит свет, она сжалась. Кто там мог быть?
Может, жаждущий реванша Питер Синклер с безумным взглядом голубых глаз? Но зачем ему зажигать свет?
Она распахнула дверь и
— Наконец-то, — вздохнул тот, сжимая её до хруста в костях.
Его толстый свитер пропах морем. Он был без очков, голубые глаза влажно блестели, на щеке красовался синяк, лоб заклеен пластырем.
— Тебе досталось?
— Да ерунда. А почему мы плачем?
— Это ты плачешь. Где твои очки?
— Разбились. Я вижу, ты замерзла и устала, я в синяках и без очков, но все-таки давай поедем куда-нибудь кутить!
— А что мы будем праздновать? — спросила Грейс.
— Хотя бы то, что выжили. Я чуть все не испортил по собственной глупости. Представляешь, меня купили телефонным звонком, да ещё от той девушки, которую мы сочли полной простушкой.
— Какой ещё девушки?
— Медсестры доктора Бейка. Она сказала, что у неё важные новости. А там вдруг оказался её хозяин — или любовник, не знаю, кто он ей. Потом появились Эбба с Якобом. Я человек здоровый, но справиться с тремя, которые норовят всадить в тебя иглу…
— А потом?
— Меня засунули в машину, — якобы больного везут в клинику, а потом я ничего не помню, пока полиция не задержала машину в Гетеборге. Как мне сказали, прошли сутки.
— В порту?
— А ты откуда знаешь?
— Ты же рисковал жизнью!
— Рисковал, не рисковал, давай в ванную и поехали — я жутко голоден.
Странно, но спальня теперь не казалась такой холодной.
Грейс собралась надеть красное платье, но замялась, и тут словно услышала голос Виллы.
— Прекрасный цвет, Грейс, надевай.
— А что с Питером Синклером? — спросила она.
— Его жена и дети летят в Лондон, и просто счастливы. А Синклер в посольстве. Думаю, завтра тебе захочет увидеть посол. А сейчас поторопись, Грейс. Ты одета? Или помочь?
— Без очков? — пошутила Грейс.
— Да. Ты будешь моими глазами.
Ресторан на Титергриллен, теплый и уютный, с красными стенами и куклами в сказочных костюмах, на Грейс подействовал успокаивающе. Иногда жизнь бывает сказочно прекрасна, без бесконечной мелодрамы и надрыва.
Взгляд Польсона без очков казался мягче.
— Шампанское. Мы должны выпить за начало новой жизни.
Сердце Грейс заколотилось, но уже не от тревоги или страха.
— Ты раньше этого не говорил, Польсон.
— Сейчас другое дело, Грейс.
— А как ты думаешь, Эбба была любовницей Питера?
— Возможно… Я думаю, вначале ему это льстило. Обычный рядовой сотрудник посольства — и баронесса, с её элегантностью и положением. Кэт, честно говоря, вовсе не подарок. Но хватит говорить о нем. Он был глуп и легковерен. Предавал коллег и был совершенно равнодушен к жене и детям. Он не заслуживал любви Виллы. А может, и заслуживал — именно она и привела его к такому концу. Так что давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Давай о Магнусе.
— С ним все в порядке! — радостно воскликнул Польсон. — Он крепкий парень. Можно вас познакомить в воскресенье?
— С удовольствием, — сказала Грейс. — Я думала, ты держишь его от меня подальше.
— Естественно, мальчики любят ясность, и ему надо знать, окончательно ли с нами решено.
— А с нами решено?
— Без всякого сомнения.
— Тогда мне нужно сначала вернуться в Англию, поговорить с отцом, с издателями и вообще немного подумать.
— Конечно, я понимаю. А когда ты вернешься?
Да, Польсон, как и его сын, любил ясность.
— Может, к Рождеству, — неуверенно протянула она.
Он блаженно улыбнулся.
— Прекрасно. Как раз вовремя, все будет в снегу.
Но когда они вышли из ресторана, все улицы уже были покрыты белым хрустящим покровом, ветер срывал с деревьев последние листья, а морозный воздух обжигал и бодрил. Грейс представила, как побелели все леса, замерзшие озера и поля, радостно рассмеялась и прижалась к широкой груди Польсона.