В поиске равновесия
Шрифт:
К наиболее вероятным изменениям погодных факторов относятся более интенсивное выпадение осадков; более высокие максимальные температуры, увеличение числа жарких дней и уменьшение числа морозных дней почти во всех регионах Земли; при этом в большинстве континентальных районов волны тепла станут более частыми; уменьшение разброса температур.
Как следствие перечисленных изменений можно ожидать усиление ветров и увеличение интенсивности тропических циклонов (общая тенденция к усилению которых отмечена ещё в XX веке), увеличение частоты сильных осадков, заметное расширение районов засух.
На территории России потепление за последние 35 лет оказалось более резким по сравнению с глобальным (1971—2005 гг.):
XXI веке на территории России, прежде всего в арктических и субарктических регионах, потепление будет заметно больше по сравнению с глобальным. Среднее за год потепление в середине века может составить 2,6 ± 0,7° C по сравнению с концом XX века (1980—1999 гг.).
Проблемы планетарного климата затрагивают граждан России и население Евразии в целом. В Форталезской декларации п.22 Плана действий (по итогам шестого саммита БРИКС) в г. Форталеза (Бразилия) 15 июля 2014 года специально отмечено о проведении консультативных совещаний старших должностных лиц стран БРИКС «на полях» соответствующих международных форумов по вопросам устойчивого развития, окружающей среды и изменений климата; и в п.61 декларации: «…ослабление негативных последствий изменения климата для продовольственной безопасности и адаптации сельского хозяйства к изменению климата»;
Деятельные шаги при решении поставленных природой целей и задач предпринимаются во всем мире, и разработка конкретных решений оказывает огромное влияние на успехи отечественной науки, в том числе политический и экономический престиж страны. Июльский саммит БРИКС в городе Уфе (Россия) ставит новые вехи дальнейшего более тесного сотрудничества стран в этом направлении.
Экономические кризисы и «горячие точки»
Исторические прогрессии, их инерция отдаются отзвуками событий в Украине.
Панславизм и русское славянофильство – возможны ли мезальянсы?
СССР, Югославия, Украина… Какова степень дробления того мира, который, в основном, представлен носителями славянской культуры и языков, на этносы и субэтнические группы? Веление ли это времени или глубоко заложенная «историческая мина» замедленного действия? Или это встречные явления процессу глобализации экономики? Можно ли отыскать ответ в историческом прошлом европейской части Евразийского континента?
Всегда ли дробление территорий было спасательным кругом для местных элит или оно вело в пропасть социально-экономических кризисов? Кому необходим и выгоден упадок экономики у наших соседей по Европе? Какие силы управляют этим процессом и извлекают прибыль? Или это естественный процесс, с определенной долей неумолимости в своей цикличности, как и многие другие глобальные процессы в ноосфере и социально-экономических отношениях как внутри государственных образований, так и во внешних политических и исторических отношениях между ними? Каков уровень гражданственности противоборствующих групп? Проведем экскурс в историю общественной мысли и внутренних и внешних отношений в славянизированной среде на «театре политических и боевых действий» Восточной Европы. Вот что говорят Интернет-энциклопедии:
Славянофильство – направление русской общественной мысли, противостоявшее западничеству. Его приверженцы делали упор на самобытном развитии России, ее религиозно-историческом и культурно-национальном своеобразии и стремились доказать, что славянский мир призван обновить Европу своими экономическими, бытовыми, нравственными и религиозными началами. Западники же стояли на точке зрения единства человечества и закономерностей его исторического развития и полагали неизбежным для России пройти теми же историческими путями, что и ушедшие вперед западноевропейские народы. В основе социально-политических расхождений этих двух интеллектуальных направлений лежали глубокие философские разногласия. Флоровский писал, что «славянофильство» и «западничество» – имена очень неточные, только подающие повод к недоразумениям и ложным толкованиям. Во всяком случае, это не только и даже не столько две историко-политические идеологии, сколько два целостных и несводимых мировоззрения» (Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж, 1937. С. 249).
Справедливо подчеркивая необходимость совестливого начала, славянофилы вместе с тем недооценивали необходимость правового регулирования поведения людей. В слабости внешних правовых форм и даже в полном отсутствии внешнего правопорядка в русской общественной жизни они усматривали положительную, а не отрицательную сторону. В то же время порочность западноевропейских порядков они видели в том, что западное общество пошло путем «внешней правды, путем государства». Третьей характерной чертой славянофильского миропонимания была его религиозность. Славянофилы полагали, что, в конечном счете вера определяет и движение истории, и быт, и мораль, и мышление. Поэтому идея истинной веры и истинной церкви лежала в основе всех их философских построений. Герцен, очень высоко ценивший ум и философскую эрудицию Киреевского, с горечью отмечал, что «между ним (т. е. Киреевским) и нами была церковная стена» (Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1956. Т. 9. С. 159).
Славянофилы не отрицали достижений – западноевропейской культуры, высоко ценили внешнюю обустроенность западной жизни, с глубоким уважением относились к западноевропейской науке. Но их активное неприятие вызывало господство индивидуализма, разъединенность, раздробленность, обособленность духовного мира людей, подчинение духовной жизни внешним обстоятельствам, господство материальных интересов над духовными. Все это, считали они, являлось следствием рационализма, который стал преобладающим в западном мышлении из-за отхода западного христианства, т. е. католичества (латинства, как писал Киреевский), от подлинной христианской религии. Из-за того, что римская иерархия ввела в веру новые догматы, рассуждал Киреевский, «произошло то первое раздвоение в самом основном начале западного вероучения, из которого развилась сперва схоластическая философия внутри веры, потом реформация в вере и, наконец, философия вне веры. (Киреевский И. В. Критика и эстетика. М., 1979. С. 296).
В философии Гегеля славянофилы видели вершину развития западного рационализма, с которой стали особенно явно видны как достижения последнего, так и его неизлечимые пороки. Главный среди них – разрушение цельности человеческого духа, абсолютизация логического мышления, которое, по их мнению, отделялось в рационализме от других познавательных способностей и противопоставлялось им. Философские идеи славянофильства в 60-е гг. получили свое развитие в идеологии почвенничества, главными представителями которого были Достоевский, Григорьев, Страхов, а в 70—80-е гг. – в работах Данилевского и отчасти К. Н. Леонтьева.