В постели с Кинг-Конгом
Шрифт:
Я закивала со скоростью отбойного молотка.
– Конечно! Сколько захотите!
Кирилл встал, вынул из кармана блокнот и начал царапать на листке карандашом.
– Уговорили. Готовьте бабки. Встречаемся на первом уровне, возле магазина «Кис». Через пятнадцать минут.
Перед моим носом возникла бумажка с косо написанной суммой.
– Пойдет? – завершил беседу мужчина.
Я подавила жадность:
– Согласна!
– По рукам, – обрадовался Кирилл и быстро удалился.
Я хотела поблагодарить Лену, обернулась, но девушка тоже успела исчезнуть. Я поторопилась к банкомату.
Очевидно,
– Проверять будете? – деловито спросил он.
– Конечно, – воскликнула я.
Кирилл вынул коробку, вскрыл ее, и я чуть не забила в ладоши от восторга. Макс сойдет с ума от радости.
– Надевай, – перешел со мной на «ты» продавец.
Я протянула ему деньги, и, пока он тщательно пересчитывал купюры, попыталась водрузить сооружение на голову. Производители назвали приспособление «маской», но это не совсем верно. На самом деле оно полностью закрывает голову и спускается на шею. Скорей уж изделие смахивает на шлем, макушка которого сделана из очень плотной резины бежевого цвета.
– Эй, – засмеялся Кирилл, видя мои старания, – не так! Ты ее задом наперед натягиваешь, шланг-то ведет к лицу!
– Я думала, он потом крепится к аквалангу, – пояснила я.
– Нет, сейчас покажу, – развеселился мужик, – вот таким макаром, опаньки.
Сильные руки Кирилла резко дернули меня за шею, я тихонько взвизгнула и зажмурилась. В первую секунду мне показалось, что мою голову всунули в ведро.
– Плотно села? – прозвучал издалека голос Кирилла.
– Не знаю, – ответила я.
Продавец начал ощупывать мою макушку.
– А теперь? – неожиданно громко сказал он. – Она должна хорошо прилегать к черепу.
– Вроде нормально, – обрадовалась я, – и слышно стало хорошо.
– На передней поверхности сбоку есть регуляторы звука, света и фиксаторы застежек, – пояснил Кирилл, – по первости сама маску не наденешь, потом научишься. Фотоаппарат управляется постукиванием, надо… черт… Сергей Петрович идет. Ну, пока, пользуйся на здоровье. Постой тут тихонечко минуту, пусть управляющий в лифт войдет, иначе мне влетит.
Голос Кирилла начал удаляться. Я покорно замерла, досчитала до шестидесяти и решила снять маску. Старательно ощупала шею и обнаружила лишь гладкий, холодный материал. Никаких кнопок, крючков, липучек.
– Кирилл! – тихонько позвала я.
Никто не ответил.
– Кирюша, – заискивающе повторила я, одновременно пытаясь рассмотреть коридор через небольшие круглые отверстия, проделанные на уровне глаз. К сожалению, прорези не давали полного обзора, у меня словно отняли боковое зрение, я хорошо видела только перед собой. Очевидно, так смотрит на мир лошадь с шорами.
Я попыталась повернуть голову, но это сделать оказалось невозможно. Шею резко ограничивала в движении нижняя часть маски. Я начала кружиться на месте и вскоре убедилась,
Следующие десять минут я безуспешно пыталась стащить маску, но она словно приросла к голове. На бог знает какой неудачной по счету попытке избавиться от «шлема» я сказала себе:
– Лампа, успокойся. Тебе надо подняться наверх, дойти до магазина и попросить о помощи. Ничего страшного не происходит, ты дышишь, глаза что-то видят, уши слышат. Шагай потихонечку.
Очень медленно я пошла вперед и, вероятно, повернула не в ту сторону, потому что вместо небольшого холла с лифтами увидела кафе. За первым столиком сидела пара, упоенно поглощавшая из пластиковых коробочек некую снедь. Девушка подняла глаза, уронила вилку, взвизгнула и дернула своего парня за руку. Он тоже глянул на меня, поперхнулся, вскочил, опрокинул бутылку с кетчупом и побежал в глубь зала со скоростью зайца, за которым гонится охотник. О своей спутнице Ромео забыл. Я улыбнулась девушке, та взвизгнула и сползла под столик, вероятно, она хотела поднять вилку. Оставалось лишь гадать, отчего парень унесся прочь. Вероятно, ему в еде попался таракан или он увидел мышь. Сильный пол очень боится грызунов.
Девушка продолжала сидеть под столом. Я на всякий случай осмотрелась, не заметила ничего пугающего и наклонилась:
– Вам помочь?
– Пожалуйста, не ешьте меня, – прошептала блондинка, – не надо! Мама!
Из глаз ее покатились слезы.
Я на автомате подняла открытую пластиковую бутылочку, из которой струйкой вытекал томатный сок, в полном недоумении выпрямилась и решила двинуться в обратном направлении. На дворе весна, считается, что это лучшее время года, но в марте-апреле-мае у психически больных людей наступает обострение, для них пробуждение природы после зимы не самая лучшая пора.
Мне стало жаль бедную девушку, но чем я могла ей помочь? И я направилась туда, откуда пришла, быстро преодолела коридор и снова очутилась в незнакомом месте. Теперь я находилась около входа в кинотеатр. Возле касс, над которыми висела реклама «Самый страшный и правдивый фильм столетия», стояла небольшая очередь. Я невольно поежилась. Ну о чем думают пиар-агенты, когда рекламируют киноленту, изображая чудовищ? Слева от очереди маячил монстр самого отталкивающего вида. Лысая макушка блестела в свете ламп, темно-зеленая морда была покрыта то ли прыщами, то ли наростами, выпученные коричневые глаза, желтый морщинистый хобот, складчатая шея и полное отсутствие рта и ушей. Зато дальше было вполне приличное тело, облаченное в темно-синие джинсы и ничем не примечательную куртку. На груди у чудища висела табличка с текстом: «Это правда! Инопланетяне среди нас! Один взгляд обитателя планеты Фоко, и вы становитесь похожи на него! Из маленького города в американской провинции исходит опасность! Человечеству грозит гибель! Это не выдумка! Это правда! Оглянись, вдруг фоконяне уже рядом!» Я поняла, что снова свернула не в ту галерею, решила все же попытаться найти лифты и увидела на стене какой-то план. Решив, что это схема торговых залов центра, я обрадовалась, сделала пару шагов вперед и внезапно чихнула. Очередь, словно по команде, обернулась, заорала хором и бросилась врассыпную. Через пару секунд около касс стало пусто.