В постели со зверем
Шрифт:
Надежда на то, что Чудовище явилось просто плодом воспаленного воображения, стремительно таяла, поэтому деваться было некуда и я, крепко удерживаемая огромной лапищей, начала кричать. Зал, полный людей совсем не среагировал на меня, а те немногие, которые все таки обратили внимание на мою агонию, наверняка решили, что охрана выводит нарушительницу, поэтому равнодушно отвернулись.
Как назло Дашки и Вики, вышедших покурить, не было видно, поэтому не найдя больше причин упираться, я гордо встала и последовала за охранником.
Не вечно же мне прятаться!
Главное не плакать!
Это
Тем временем музыка и шумный зал остался позади и амбал остановился у входа в какой-то кабинет. В голове родилась догадка, быстро перешедшая в уверенность, что "Platinum" тоже принадлежит Ему. Дашка и здесь меня подставила.
Уже около дверей я опомнилась и попыталась убежать, вдруг осознав, что от этого чудовища меня не ждет ничего хорошего, но охранник схватил меня и поднял.
— Не трогай руками. Свободен. Я сам, — резкий голос, отдающий короткие команды, от которых меня бросило в жар, раздался прямо за спиной.
Это был Зафиров.
Телохранитель медленно и подчеркнуто аккуратно поставил меня на пол и удалился, а я снова попыталсь бежать, но здесь меня подхватили уже знакомые ненавистные руки и в носу защекотало от того самого парфюма.
Этот кошмар повторялся уже в третий раз, с той только разницей, что сейчас Зафиров был явно зол. Это читалось на его сосредоточенном лице и в черных холодных глазах, задержавшихся на мне.
Он собирается наказать меня. Это не было открытием, но почему-то так испугало, что не в силах сдержать эмоции, я начала колотить кулаками по его массивной спине. Зверь не реагировал и спокойно внес меня внутрь, после чего закрыл дверь на ключ, сразу отгородив от громкого звука музыки.
Кабинет звукоизолирован.
Теперь сон точно стал явью. Я в западне.
Словно в замедленой сьемке Зафиров поставил меня на середину комнаты и смерил внимательным взглядом.
— Раздевайся, — его голос был удивительно спокойным, но от этого было только страшнее.
Судорожно соображая, я перебрала в голове несколько вариантов спасения, но понимала, что все они теперь не подействуют. Он не поверит.
— Не буду, — вместо голоса, из моего рта раздался хриплый шёпот. Слезы струились по щекам, и тело покрылось крупными мурашками. Мне все еще не верилось, что я вернулась в исходную точку — в ту самую мартовскую ночь, когда все это началось.
— Своей удивительной изворотливостью ты настолько меня заинтриговала, что если сейчас я не испытаю дикого кайфа трахая тебя, то от разочарования могу сломать тебе шею, — спокойно произнес он, как будто вслух размышляя над тем, стою ли я того, что он тратит на меня свое время.
Я молчала, сотрясаемая беззвучными рыданиями.
— Раздевайся, — уже жестче приказал Зверь, видимо теряя терпение.
— Нет, — короткое слово далось с трудом, потому что язык стал деревянным и вообще отказался поворачиваться во рту.
— Пожалуйста. Я не хочу. Отпустите меня, — шепот смешивался с всхлипываниями и дрожью, превращая слова в кашу.
Он начал приближаться, а я отступила и спряталась сначала за большой стол из тёмного дерева, а потом за черное кожаное кресло. Зафиров не торопился, надвигаясь на меня максимально
Секундное удивление в черных глазах быстро сменилось весельем, и Зафиров разразился низким раскатистым смехом.
Но когда я направила нож на себя, давая понять, что лучше умру, но не сдамся, он оскалился и в одно мгновение оказался рядом со мной. Улыбка пропала и Чудовище выкрутило мне руку, заставив выпустить нож, который с грохотом упал на паркетный пол.
Прижав меня между креслом и столом, Зафиров возвысился надо мной, продолжая сжимать мое запястье.
Как жалко я выглядела сейчас! Тонкая и хрупкая, гораздо ниже и раза в два легче чем он, заплаканная и дрожажая как осиновый лист, я была готова упасть в обморок.
Но самое страшное только начиналось.
Ослабив хватку, Зафиров разорвал мое платье, которое сиротливо упало к ногам, а затем одним умелым движением расправился с бюстгалтером, оставив меня в одних трусиках.
Хотелось закрыться, зажмуриться и не видеть красивого жестокого лица, вызывающего ужас, но он крепко держал мои запястья, а бедра зажал между своих ног, рассматривая каждую деталь почти нагого тела.
Я съежилась под слишком внимательным взглядом и понимая, что мольбы не помогут, решила, что пути назад нет:
— Если вы тронете меня, я покончу с собой! Я не лягу с вами в постель! Мне противно!
Задумчивое лицо Зафирова снова стало жестким и он, крепко взяв меня за горло, сначала заставил посмотреть себе прямо в глаза, а затем очень медленно и нарочито спокойно протянул:
— Можешь представить на моем месте своего жениха, с ним наверняка было не противно. А раз уж ты не хочешь ложиться со мной в постель, то стол вполне подойдёт.
В одно мгновение мускулистые руки, покрытые вздутыми венами, повернули мое тело и нагнули над массивным деревянным столом. Не церемонясь, Чудовище разорвало оставшийся клочок белья и я осталась полностью голой в одних туфлях на высоких каблуках, пригвожденная к столу его лапами. Щека была прижата к деревянной столешнице, а ладони заведены за спину. Удивительно, но оба моих тонких запястья он свободно держал одной рукой, а другой прогибал и мял бедра и поясницу, как будто примеряя и подстраивая тело, как кусок глины, именно под себя и свои размеры.
Наконец Зафиров остановился, выгнув меня так, что мои оттопыренные ягодицы полностью предстали перед ним.
"Мой первый секс будет изнасилованием в ужасной унизительной позе сзади, от самого ненавистного мужчины на свете", — подумала я, и слезы хлынули с новой силой.
— Ты это заслужила. Лгунья, — голос раздавшийся сзади утонул в моем вскрике, потому что ягодицы пронзила резкая боль.
Он бил меня. Меня вообще впервые били.
С каждым разом, когда шершавая большая ладонь совершала удар по раскрасневшейся, горящей коже я вскрикивала и давилась слезами. Потеряв счет после десятого шлепка, я прошептала, глотая соленую влагу и кровь с прокушенной губы: