В предвкушении страсти
Шрифт:
— Хорошо.
Она открыла глаза.
— Почему я должна возвращаться? — Фейт упрямо нахмурилась.
— Потому что ты не сможешь оттащить один из трупов куда нужно.
Она сглотнула, но не отступилась.
— И куда это?
— Никите Дункан не повезло — она живёт к нам ближе всех.
— Понятно. — Она опустила взгляд под ноги, потом снова посмотрела на него. — Ты не ощущал вину за то, что убил этих людей. — Он ждал, понимая, что она что-то обдумывает. Он бы ни за что не признался, что немного волнуется. Ведь Фейт видела его с самой
— Мне нравится убивать животных. — Вон не собирался ей лгать.
— Это я понимаю, такова твоя природа. — Не обращая внимания на кровь, она обвила его талию руками, кончики её пальцев оставляли теплые следы на его коже. — Не стану отрицать, меня поразило то, с какой скоростью ты от них избавился, но я не чувствую ужаса или отвращения. Ты такой, какой есть. И я люблю тебя.
От этих простых слов у него потеплело на душе. Он крепче сжал её в объятиях, ощущая, как напряжение оставляет его. Он такой, какой есть. И она его любит. О большем Вон и не мечтал.
Фейт последовала за Дорианом в жилище альфа-пары, обернувшись в последний раз взглянуть на Вона. Но тот уже скрылся из виду, мелькнув тенью между деревьями. Пять леопардов и ягуар. Такая сила. И ярость. И всё ради неё.
— Я могу понести тебя, — сказал Дориан минут через десять. — Я латент, но обладаю силой вера.
— Прошу прощения. — Фейт старалась говорить очень вежливо, осознавая, что Дориан её недолюбливает. — Я не знаю, что в вашем мире значит это слово.
— Я не могу превращаться в леопарда. — Сказано было без намёка на жалость к себе.
Она взглянула на него. Небесно-голубые глаза и светлые волосы придавали ему сходство скорее со студентом колледжа, чем с безжалостным хищником, которым он был на самом деле.
— Благодарю, но нет. Мне неприятна такая близость с кем-то, кроме Вона.
Он кивнул, и они пошли дальше. Она обдумывала его слова, спрашивая себя, не потому ли в его глазах такой гнев. Но нет, гнев направлен на нее и не имеет отношения к его латентности. После почти получасового молчания она решила, что есть только один способ узнать наверняка — спросить. Он ведь теперь её семья.
— Почему я тебе не нравлюсь?
Несколько долгих мгновений он не отвечал.
— Я тебя не знаю, потому против тебя лично ничего не имею.
Она тут же догадалась.
— Мой дар. В этом всё дело, да? Думаешь, я могла бы что-то предотвратить?
— Не лично ты. Ясновидящие в целом.
— Ты прав. Может, и могли бы. — И то, что они не сделали этого, — трагедия. — Но мне кажется, ясновидящие видят не всё. Если бы видели, в мире прекратились бы убийства и катастрофы, уносящие миллионы жизней. — Она не раз размышляла об этом. — Так что, возможно, нам бы удалось предотвратить то, что произошло с тобой… Или нет.
— Ты бы попыталась, если бы не Безмолвие.
— Да. — С этим не поспоришь. — Да.
Он замолчал
Возникшее у неё предчувствие было спокойным и тихим, в точности как мужчина рядом. Дориан. Разбитый, сломленный Дориан однажды снова станет самим собой. Таким, каким он и сам себя не может представить. Она ясно видела его: великолепный леопард с темными пятнами на морде, у которого в форме зверя глаза скорее зеленые, чем голубые.
Образ рассеялся, и Фейт задумалась, стоит ли говорить ему. Все-таки это ненастоящее видение, и без каких-либо подробностей. Но в нём Дориан выглядел иначе. Не старым, но минимум на два-три года старше, чем сейчас. Что если она расскажет ему, а будущее изменится из-за какого-нибудь поступка, его или кого-то ещё? Ложная надежда. Она приняла непростое решение промолчать. Иногда Безмолвие — правильный выбор. И только когда это не твой выбор, оно превращается в клетку.
— Я слышал, ты потеряла сестру.
Она тихонько ахнула, успев привыкнуть к его молчанию.
— Марин. Её звали Марин.
— Мою сестру звали Кайли.
Фейт встретила его взгляд и все поняла. Он попытается простить ей кто она есть, если она не даст погибнуть ещё чьей-нибудь сестре.
— Да.
Вон вернулся к Фейт часа за три до рассвета. Увидев кофе на столе и встревоженные лица, он понял, что ни Фейт, ни Саша не спали. Как только он оказался на пороге, Фейт поднялась и подошла к нему. Никто не сказал ни слова, когда он взял её за руку и во второй раз за ночь вывел из логова, оставляя Лукаса наедине с его парой.
До машины они добирались молча. Дориан убрал взрывчатку, но Вон ещё раз всё проверил, прежде чем открыть переднюю дверь для Фейт. Зверь в нём оставался настороже, пытаясь обнаружить угрозу — он вздохнёт свободно, только когда они вернутся в его пещеру.
Дорога заняла почти час, но, оказавшись дома, ни он, ни она не хотели спать. Фейт ни о чём не спрашивала, не требовала ответов, просто смотрела, не говоря ни слова, как Вон моется, потом разделась и встала рядом с ним под водопад. Он уловил её тревогу.
— Всё прошло гладко, — сказал он ей. — Они нас даже не заметили.
— Вы проникли в резиденцию Никиты Дункан?
— И в ещё несколько, к тем, кто связан с Советом на высшем уровне.
Вон с трудом преодолел желание проломить голову еще кое-кому из Пси, пока доставлял «послание».
— Я чувствовала, что ты в порядке и вне опасности.
— Хорошо.
Он хотел, чтобы Фейт привыкла к связи между ними, и не возражал против использования этой связи, чтобы узнать, все ли с ним хорошо. Так делали все пары. Он не видел связь, как Фейт, но необъяснимым образом её ощущал: окажись Фейт ранена или попади в беду, он бы узнал.